Бехтерев в м объективная психология. Бехтерев В.М. Объективная психология. Другие книги схожей тематики

М.: Наука, 1991. — 480 с.Трудами В. М. Бехтерева, русского и советского психолога, психиатра, организатора отечественной науки, открывается новая серия — «Памятники психологической мысли». В первую книгу серии включена работа «Объективная психология» (1907—1912). В ней дается обоснование объективных методов изучения психических явлений, излагается стратегия комплексных исследований психических феноменов. Труды академика В. М. Бехтерева характеризуют его как основоположника целостного и гуманистического подхода к изучению человека. Книга снабжена комментариями и примечаниями, именным указателем.
Для широкого круга читателей, интересующихся историей развития психологической науки в нашей стране.Обоснование объективной психологии
Задачи объективной психологии
Нервно-психические процессы
Общая схема нервно-психических процессовОбщая часть
О внешних впечатлениях
О развитии внешних впечатлений
О влиянии внешних впечатлений на другие нервно-психические процессы
Анатомо-физиологические условия проведения внешних импульсов
Специфичность внешних впечатлений
О внутренних или органических впечатлениях
О мышечно-суставных впечатлениях
О влиянии внутренних впечатлений на нервно-психические процессы
О внешних реакциях
О развитии двигательной реакции
О внутренних реакциях
Об аффективных состояниях
О взаимоотношении между впечатлениями и реакциями в форме обыкновенных рефлексов
О взаимоотношении между внешними впечатлениями и реакциями при посредстве репродуктивных процессов
Об отношении между впечатлениями и внешними реакциями при посредстве сочетаний внешнего характера
Об отношении между внешними впечатлениями при посредстве сочетаний личного характера
Анатомо-физиологические условия сочетательных процессов
Общие условия отношений между внешними впечатлениями и внешними реакциямиСпециальная часть
Рефлексы и автоматизм
О внутренних рефлексах
О развитии рефлексов
О сложных рефлекторных актах стояния и ходьбы
Инстинктивные рефлексы
Инстинкт, или сложный наследственный автоматизм
Определение инстинкта
Влияние внешних условий на проявление инстинктов
Влечение к пище
Половой инстинкт
Материнский инстинкт
Инстинкт самосохранения
Социальный инстинкт и значение индивидуального опыта в инстинкте
Отличие инстинкта от других нервно-психических отправлений
Происхождение инстинктов
О локализации импульсов, обеспечивающих осуществление инстинктов, и о развитии последних
О репродуктивных и сочетательно-репродуктивных или подражательных рефлексах
О круговой реакции
Подражание и внушаемость
Оживление репродуктивных рефлексов
Значение сочетания и других условий в процессе оживления рефлексов Зависимость оживления от протекшего времени внешних воздействий Зависимость оживления от воспринимающих органов, сочетательной деятельности и сосредоточения
Влияние внешних условий на оживление
Зависимость оживления от возраста, пола и индивидуальности
Относительная точность оживления
О процессах отождествления
Сочетательные рефлексы
Мимические рефлексы
Общий механизм мимических движений
Биологическое происхождение мимических движений
Исследования Ч. Дарвина
Классификация мимических движений
Мимика животных
Сопутствующие мимике внутренние движения
Об индивидуальном развитии мимических движений
Физиологические основы мимических движений
О локализации центров мимических движений
Роль спинного мозга и подкорковых центров в выполнении мимических движений
Роль мозговой коры в выполнении мимических движений
Происхождение мимики
О рефлексах сосредоточения
Внешнее сосредоточение
О внутреннем сосредоточении
Сосредоточение как рефлекс
Методы исследования сосредоточения
Активное и пассивное сосредоточение
Условия возбуждения сосредоточения
Колебания сосредоточения
Влияние сосредоточения на другие психические процессы
Влияние сосредоточения на объем впечатления и скорость психических процессов
Значение упражнения в отношении сосредоточения
Влияние сосредоточения на мышечную работу и движения
Влияние сосредоточения на внутренние процессы
О развитии сосредоточения
О природе сосредоточения
Символические рефлексы
Речь как символический рефлекс
О конкретно-символических комплексах
Значение словесных символов
Экспериментальные исследования над символическими рефлексами
Быстрота развития речевого рефлекса
Роль словесного внушения в гипнозе
Исследование обмолвок речи
Жесты как символические движения
Пантомимические и другие выразительные движения
Биологическое развитие жестов и других символических движений
О значении речи в развитии общих сочетаний
Об оценке внешних и внутренних воздействий
Оценка ложных раздражений
Оценка волосковых раздражений
Оценка вибрационных раздражений
Оценка тепловых раздражений
Оценка вкусовых и обонятельных раздражений
Оценка звуковых раздражений
Оценка световых раздражений
Оценка смещения членов в пространстве
Оценка тяжестей
Оценка разностного порога раздражения
Зависимость оценки внешних впечатлений от протекшего времени
Оценка расстояний
Оценка времени
Самооценка вообще и оценка собственной личности
Об отношении между данными личной оценки внешних впечатлений и результатами исследования других объективных данных
Дальнейшие соотношения между объективными нервно-психическими процессами и личной оценкой внутренних состояний
Данные о развитии речи в детском возрасте
Биологическое развитие человеческой речи
Переход от рефлекторной речи к психорефлекторной
Отношения между биологическим и онтогенетическим развитием речи
Значение развития речи в отношении сочетательных процессов
Письменная речь
Рисование как изобразительное письмо детей
Речевые центры
Центры символических движений в форме жестов
Личные рефлексы
Органическая и социальная сфера личности
О личных движениях
Поступки и действия как объективные выразители личности
Личная сфера как руководитель активного сосредоточения и смены сочетаний
Индивидуальные особенности личности и вопрос о свободе действий
Личность как определитель действий и поступков
Экспериментальные исследования относительно времени и условий, определяющих выбор личных движений
Исследования над влиянием внешних условий на выполнение личных рефлексов
О явлениях сочетания в личных движениях
О сложных проявлениях в сфере личных рефлексов
Влияние отвлечения сосредоточения на личные движения
Исследование над мышечной работой и усталостью
Влияние различных условий на мышечную работу
О развитии личных движений
О физиологической основе личных реакций
Общий ход индивидуального развития нервно-психической сферы
Приложение
Ломов Б. Ф., Кольцова В. А., Степанова Е.И. Очерк жизни и научной деятельности Владимира Михайловича Бехтерева (1857-1927)
Кольцова В. А., Спиркина Е.А. Комментарии и примечания
Именной указатель

Трудами В.М. Бехтерева, русского и советского психолога, организатора отечественной науки, открывается новая серия - "Памятники психологической мысли". В первую книгу серии включена работа "Объективная психология" (1907-1912). В ней дается обоснование объективных методов изучения психических явлений, излагается стратегия комплексных исследований психических феноменов. Труды академика В.М. Бехтерева характеризуют его как основоположника целостного и гуманистического подход к изучению человека. Книга снабжена комментариями и примечаниями, именным указателем.
Для широкого круга читателей, интересующихся историей развития психологической науки в нашей стране.

Об авторе: Бехтерев В.М. - профессор, академик, психиатр, невропатолог, психолог, физиолог, морфолог, гипнотизер и философ. Начав с изучения физиологии головного мозга Бехтерев переходит к изучению его работы в различных режимах и отражение их на физиологии, изучает гипноз, вводит его медицинскую… еще…

С книгой «Объективная психология» также читают:

Предпросмотр книги «Объективная психология»

АКАДЕМИЯ НАУК СССР Институт психологии
В.М. Бехтерев
Объективная психология

Издание подготовила В. А. КОЛЬЦОВА

Москва «НАУКА»
1991
Б55
СЕРИЯ ШАМЯТИИКИ ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ МЫСЛИ»
Ос нова на а 1991 г. Редакционная коллегия:
чл+-кор, АН СССР А. В. БРУШЛИНСКИЙ (п ре дев дате ль), д-р пенхол. ааук Б. А, БУДИ ЛОВ А (вам. председателя), д-р леях од* наук Ю. М. ЗАБРОДИ Нт канд. псяхол* мяу к В. А. КОЛЬЦОВА,
канд. психол. наук Ю. Н. ОЛЕЙНИК (ученый секретарь), д-р иснлол. наук М. Г. ЯРОШЕВСКИЙ (зди. председателя)
Отвйтственные редакторы тоыа; Е, А, БУДИ ЛОВА, Е- И. СТЕПАНОВА
Редактор издательства Т. В. САРКИТОВА
0303020000-385 ччп аа -042 У1- """"ии-u ББК 88,5
ISBN 5-02-013392-2 © Статья о В. М, Бехтереве и комментарии
издательства «Наука», 1991
ОБОСНОВАНИЕ ОБЪЕКТИВНОЙ ПСИХОЛОГИИ
Введение
Психология, которой мы займемся в нижеследующем изложении, мало будет похожа на ту психологию, которая до сих пор служила предметом изучения. Дело в том, что в объективной психологии "*, которой мы намерены посвятить настоящий труд не должно быть места вопросам о субъективных процессах или процессах сознания 2*. До сих пор, как известно, к психологическим явлениям относили прежде всего те явления, которые сознательны. «Определить психологию всего лучше можно словами профессора Годла 3* как науку, занимающуюся описанием и распознаванием состояний сознания, как таковых»,-так начинает свою «Text book of psychoogy» профессор James. «Под состояниями сознания,- говорит он,- здесь подразумевают такие явления, как ощущения, желания, эмоции, познавательные процессы, суждения, решения, хотения и т. п. В состав истолкования этих явлений должно, конечно, входить изучение как тех причин и условий, при которых они возникают, так и действий, непосредственно ими вызываемых, поскольку те и другие могут быть констатированы» 4*.
Таким образом, предметом изучения психологии такой, какой она была и есть до сих пор, является так называемый внутренний мир 5*t а так как этот внутренний мир доступен только самонаблюдению, то очевидно, что основным методом современной нам психологии может и должно быть только самонаблюдение 6*. Правда, некоторые авторы вводят в психологию понятие о бессознательных процессах 7*, но и зти бессознательные процессы уподобляются ими в"той или другой мере сознательным процессам, причем им приписывают обыкновенно свойства сознательных процессов, признавая их иногда как бы скрытыми сознательными явлениями. Вообще весь вопрос о бессознательных психических процессах в современной психологии остается спорным. Обзор многочисленных работ по этому вопросу мы находим в работе д-ра Сезса, кроме тогот можно найти разбор того же вопроса у Lewesa, у МНГа, у Hamiton а и у многих других авторов ", и нам нет надобности здесь подробно останавливаться на этом предмете. Мы заметим лишь, что наряду с авторами, признающими существование бессознательных психических процессов, имеется целый ряд психологов, которые совершенно исключают бессознательное из сферы психического. По Ziehen"y й, например, критерием психического является «все, что дано нашему сознанию, и только одно это... психическое и сознательное пока для нас совершенно тождественны; мы даже не можем вообразить сеCesca G* Ueher die Eiistenz von unbewuftten psychiachen Zuatanden // Viertejahr&schrift wiasenacuifticher Phiosophic Leipzig, 1885. H. 3. S, 288-301; Lewe* G* Я+ Probems of Ufe and mind. Boston, 1891; Mi L Anaysis of the phenomena of the human mind. 1878; Hamiton. Lectures on nietaphyaic and ogic- Edinburgh, 1882.
Вое цитаты Zieken"s. сделаны по русскому переводу его сочинения по физиологической психологии **.
бе, что такое бессознательное ощущение, представление и т п. Мы знаем ощущения и представления только постольку, поскольку их сознаем» э*. По автору, так называемые бессознательные процессы, которые лишь затем возбуждают акт психический или сознательный. Как понятие же бессознательный психический процесс являится пустым 10*.
Кроме Ziehen"a, подобной же точки зрения держатся и некоторые другие авторы. По Нечаеву * например «бессознательной душевной жизни в буквальном смысле слова нельзя допустить. Если иногда и говорят о бессознательной душевной жизни, то это выражение или вовсе не имеет никакого смысла, или по крайней мере оказывается выражением недостаточно точным* 3,
Таким образом, самонаблюдение признается основным источником психологии и сама психология является наукой о фактах сознания как таковых.
Однако опыт показывает, что самонаблюдение недостаточно даже для изучения собственной психической жизни. Как пример того, как ошибочно руководствоваться процессами субъективными даже в таких явлениях t как память и воспоминание, показывают исследования Н» Ebbingha-ua"a, который, производя опыты над механическим заучиванием, убедился, что психические состояния, когда-либо существовавшие и затем ускользнувшие из сознания, вместе с тем фактически не перестали существовать, что моншо доказать совершенно точно опытным путем *.
С другой стороны, очевидно, что для субъективной психологии совершенно закрыта область исследования сознательных процессов у других, так как для изучения последней у нее нет даже подходящего метода, И действительно у одного из цитированных выше авторов мы читаем по этому поводу следующее: «Если мы говорим о чужой душевной жизни, если даже задались целью изучить ее, то это возможно только при одном условии, мы ДЬлжны предполагать, что вне нас находятся другие существа, обладающие такой же способностью непосредственного знания, как и мы, к при всех рассуждениях о душевной жизни этих существ мы невольно должны ставить себя на их место и потом живо представлять себе, что стали бы мы чувствовать в их положении. Отсюда ясно, что хорошим психологом может быть только тот, кто умеет хорошо наблюдать над самим собою» 5 и, очевидно, кто умеет хорошо воображать, прибавим мы от себя.
Дело в том» что с вышеуказанной точки зрения изучение психики других не может происходить иначе как путем воображаемого подставления наших собственных субъективных переживаний па место предполагаемых подобных же переживаний у других лиц.
В этом случае речь идет, очевидно, об аналогии как о методе научного исследования 12** Но непригодность этого метода для изучения психологии более чем очевидна, о чем я подробно говорю в своей работе «Объективная психология и ее предмет* 6, Мало того, аналогия здесь касается явлений двух различных самосознаний, которые во многих отношениях несравнимы и познаются лишь путем внутреннего самонаблюдения, лишенного точных мер.
Совершенно прав Ch* Richet, говоря, что «внутреннее самонаблюдение, как бы могущественно оно ни было, может быть прщюжнмо только к одной области - самопознанию. Вне ее оно бесплодно н опасно» |3*. чЯ знает себя» изучает, оно себя рассматривает, наблюдает, поэтому нельзя выходить
1 Нечаев А, П. Очерк психологии для воспитателей и учителей, СПб, 1904, С* 23 п*.
4 Ebbinghaus H~ Oeber da& Gedac hints Unterauchungen гиг experimenteen Psychobffie. Leipzig, 1885. Bd. 9, S. Ш*
5 Нечаев Л, П. Указ. соч+ С, 22.
6 Бехтерев В. М. Объективная лсяюлогяя ж ее предмет // Вестн. психология, кримвя. антропологии и гипнотизма* СПб., 1904. Вып. ft. С. 655-658.
за пределы области этого я, столь обширной, что в ней еще бесконечно многое предстоит сделать и столь узкой в то же время, что неудовлетворенная любознательность наша жадно стремится все дальше» |4* {Курсив наш.- Ред.), Но дальше может идти только наука с ее строгими методами, с ее точными аппаратами и измерениями, с ее медленным, остроумным, но верным развитием. Словом, внутреннее наблюдение может рассчитывать только на познание явлений знания.* Общие свойства живой материи - косной и мыслящей - останутся навсегда неизведанными; они принадлежат физике, химии и физиологии, И тем не менее Ch, Richet впадает в ту же ошибку, полагая, что в области общей психологии, имеющей в виду синтез психических явлений, начиная от простых рефлексов до сложных явлений разума, возможно пользоваться то самонаблюдением, то наблюдением других живых существ, то опытом 7. Понятно, что нельзя даже и говорить о мыслящей живо» материи, если руководствоваться исключительно объективными данными.
Не менее ошибочным должно быть признано мнение психологов-субъективистов, к каковым должен быть отнесен, как мы видели, пользующийся большой известностью тот же James. «Уверяют, что психология должна излагаться как естественная наука. При этом, очевидно, совершенно упускается из виду тот факт, что все естественные науки объективны и что основным методом всех естественных наук является объективное наблюдение и опыт» |5*.
С нашей точки зрения, совершенно ошибочно распространенное определение психологии как науки только о фактах или явлениях сознания. На самом деле психология не должна ограничиваться научением явлений сознания, но должна изучать и бессознательные психические явления и вместе с тем она должна изучать также внешние проявления в деятельности организма 16*, поскольку они являются выражением его психической жизни. Наконец» она должна изучать также и биологические основы психической деятельности.
Наши движения, будут ли они с точки зрения субъективной психологин волевыми, непроизвольными, выражающими или инстинктивными, разве не должны входить в предмет психологин, А изменения дыхания, сердцебиения, происходящие под влиянием психических процессов, разве не составляют предмета психологии, особенно если мы примем во внимание, что знакомство с ними уясняет нам соотношение между психическими явлениями и нашими телесными процессами |7* Целый ряд исследований о влиянии психических процессов на состояние внутренних органов, на телесные процессы вообще, а также влияние умственной деятельности на отправление внутренних органов не может не входить в задачи психологии уже потому, что знакомство с этими фактами дает нам ключ к пониманию психических явлений как таковых, и вместе с тем позволяет уяснить нам основные условия внешнего проявления психических процессов. Эти же условия лежат и в основе нашего познания о процессах, происходящих в других нам подобных существах.
Таким образом, что же такое психология?
Психология, с нашей точки зрения, есть наука о психической жизни вообще, а не только о сознательных ее проявлениях* Поэтому в задачи психологии должно входить изучение психических процессов в самом широком смысле слова, т, е. как сознательных, так и бессознательных проявлений психической деятельности, и изучение внешних проявлений психической деятельности, поскольку они служат для определения особенностей и хаРише W* Опыт общей психологик=Egsai de psychoogic genera: Пер. с фр. M.t 1889. С-8-9.
рактера психической деятельности; а также изучение биологических процессов, стоящих в ближайшем соотношении с психическими процессами. При этом, конечно, следует иметь в виду, что речь идет не об изучении только индивидуальной психической жизни, но и психической жизни отдельных групп лиц (например, толпы, общества, народов и проч.), а также психической жизни животного мира, Отсюда деление психологии на индивидуальную, общественную, национальную, сравнительную психологию народов и так называемую зоопсихологию.
Так как при изучении психической жизни мы встречаемся не только с развитыми организмами, но и с развивающимися, то естественно, что из психологии выделяется также психология детская как наука, изучающая законы и последовательность психического развития отдельных индивидов. Далее, к задачам психологии относится не только изучение последовательного развития психической сферы, но и изучение способов и приемов, содействующих достижению правильного воспитания и умственного развития, вследствие чего, естественно, выделяется как особый предмет, преследующий свои специальные задачи, педагогическая психология. Кроме того, тот обширный отдел психологии, который изучает соотношение между субъективными переживаниями и физическими изменениями, происходящими в организме вообще и в частности в мозгу, должен быть назван физиологической психологией, которая имеет в виду установить и выяснить взаимоотношение психических и физиологических процессов. Благодаря этому психофизиология предполагает знание как описательной, так и объяснительной!** психологии в.
О задачах общей психологии или, точнее говоря, биопсихологии мы считаем распространяться пока преждевременным, а потому не будем останавливаться на атом предмете *°*.
Так как предметом изучения психической жизни служат не только лица нормальные, но и душевнобольные, т. е. лица ненормальные, то из психологии естественно выделяется патологическая психология, ведающая изучением ненормальных проявлений психической сферы, поскольку они освещают задачи психологии нормальных лиц п*.
Так как отклонение в действиях человека от известных условных положений общественной ж лани может быть изучаемо также с психологической точки зрения, то очевидно, что мы можем рассматривать психологию преступного человека как так называемую криминальную антропологию так же, как один из отделов психологии, понимаемой в обширном смысле слова 22*.
Помимо вышеуказанных дисциплин, можно было бы наметить еще историческую психологию как пауку, которая устанавливала бы законы исторического развития науки о человеческой психике 23*, и этим самым для настоящего времени исчерпывались бы все существенные отделы психологии.
А где же экспериментальная психология, спросит нас читатель? О ней до сих пор не было упомянуто нами намеренно, так как названием экспериментальной психологии отмечается, в сущности, собрание тех психологических знаний, которые исследуются путем эксперимента а4*. Здесь, следовательно, нет специального предмета исследования, а имеется лишь особый метод, и поскольку этот метод не распространился еще на все отделы психологии, постольку так называемая экспериментальная психология может удерживать свое название, которое, По-видимому, скоро сделается трюизмом *5*i Это название во всяком случае столь нее излишнее
* Липпс 7 Пути психологии: Докл. на Между на р+ психол. конгр* в Риме, 26-30 апр. 1905 г. // Вбстн* психологи в, крик ян, антропологи в в гипвогиаиа. СПб.» 1906: Вып. XI. С 138-144 1Ч
0
в психологии, как название наблюдательной или эмпирической психологии, которым прежде часто пользовались и которое ныне почти вывелось
из употребления г**.
Если исключить попытки нескольких современных зоопсихологов ввести в круг своего исследования чисто объективный метод исследования, то необходимо признать, что во всем обширном отделе знаний, который относится к психологии человека, понимаемой в широком смысле слова, самонаблюдение является господствующим и почти единственный методом исследования. Иначе говоря, психология, которой до сих пор занимались, основывалась почти исключительно на самонаблюдении и поэтому должна быть названа субъективной психологией. Она есть в настоящем смысле слова психология индивидуального сознания, как ее понимали и понимают все.
Задачей ее является точное описание и объяснение явлений сознания, вследствие чего субъективная психология может быть разделена на описательную и объяснительную психологии. В основу же своих положений и та и другая кладет самонаблюдение и самоанализ. Благодаря этому субъективизм пронизывает всю современную психологию от начала до конца, не исключая и экспериментального ее отдела. Все определения психологических данных основывались на самонаблюдении. Поэтому психологи рассматривают разнообразные явления сознания как ощущения, представления, понятия, процессы памяти, ассоциации, самосознание или «я» и т. п. При этом процессы перцепции в периферических органах и внешние проявления психики как движения, действия отправления желез и проч. уже не относятся психологами к собственно психическим процессам, вследствие чего последние оказываются без начала и конца й7*. Даже вполне объективные проявления психики различались между собой.по субъективным признакам, которые доступны лишь самонаблюдению и самоанализу. По Ziehen"y, например, « поступками называются только движения, измененные сохраненными памятью представлениями, или движениями с психической подкладкой» 2а*.
Но разницу между поступком и автоматическим движением он видит в том7 что для первого характерно изменение движения под влиянием вновь возникающих образов воспоминания. «Автоматические движения бессознательны, поступок же признается сознательным, а иногда также произвольным* гэ*. В другом месте тот же автор говорит, что его «отличие от автоматического акта состоит в том, что у поступка, кроме изменяющих движение ощущений, еще возникают и изменяющие поступок образы воспоминания* м*.
Нужно, однако, иметь в виду, что психическая деятельность, где бы она не проявлялась, не может быть оцениваема только с точки зрения тех или других субъективных переживаний. Будучи возбуждаема к своей деятельности внешними импульсами, она является фактором, закономерным образом возбуждающим деятельность органов тела, изменяющих внешнюю среду, вследствие чего ее проявления во внешнем мире вполне доступны объективному исследованию31*.
Это положение в основе своей имеет тот факт, что психические явления везде и всюду находятся в теснейшем соотношении с материальными процессами, происходящими в определенных частях мозга. Ныне психофизиология и патология человека установили как непреложную истину, что удаление определенных частей головного моага приводит к уничтожению известных центростремительных возбуждений, что разрушение других ослабляет, или устраняет, или так или иначе изменяет высшие психические отправления, поскольку они касаются отношения данного животного или человека к окружающему миру.
Доказано также, что психические отправления стоят в связи с состоянием мозгового кровообращения и составом кров и т питающей нервные клетки. Достаточно сжать сонные артерии, чтобы внешние проявления психической деятельности временно исчезли. Известно также, что различные отправления, а равно и патологические изменения состава крови при общих болезненных процессах изменяют коренным образом и лсихическне отправления.
Однако мы знаем, что все психические явления протекают во времени, требуя для своего проявления того или другого периода.
Ясно* что психические процессы протекают в среде, обусловливающей известное сопротивление, а это само по себе доказывает, что все психические процессы суть не только субъективные переживания, но одновременно и материальные процессы. Иначе говоря, нет ни одного психического процесса, который бы являлся только субъективным или духовным в философском значении этого слова и не сопровождался бы определенными материальными процессами. Этот факт объясняет нам также» почему всякая умственная работа сопровождается определенным рядом изменений в организме, обусловленных деятельным состоянием мозга, и приводит к утомлению.
Вместе с тем мы признаем неточным выражение, когда говорят О параллельном течении субъективного и объективного во время психической работы 32*.
«Мы должны твердо держаться той точки зрения, что дело идет в этом случае не о двух параллельно протекающих процессах, а об одном и том же процессе, который выражается одновременно материальными или объективными изменениями мозга и субъективными проявлениями; мы не должны упускать из виду, что те и другие служат выражением одного и того же нервно-психического процесса, обусловленного деятельностью энергии центров. Поэтому во избежание всяких недоразумений и для устранения издавна установившегося противопоставления духовного материальному мы вправе и должны говорить ныне не о душевных или психических процессах & настоящем смысле слова, а о процессах нервно-психических, и йезде, где мы имеем дело с психикой, нужно иметь в виду собственно нервно-психические процессы, иначе - невронсихику, а у. простейших, лишенных нервной системы, - биопсихику» 9.
Таким образом, и в последующем изложении, если мы будем пользоваться словом „психический", мы будем придавать этому значению необычный смысл и не будем понимать под ним только субъективное, но всегда и те объективные или материальные процессы в мозгу, которым всегда и везде сопутствуют психические процессы, иначе говоря, невропсихику.
Не подлежит сомнению, что проявления невропсихики доступны и объективному наблюдению и контролю, поскольку дело касается соотношения внешних воздействий с внешними же проявлениями психической деятельности 1а, Этот род знания мы и выделяем под нменем объективных проявлений невропсихики, научную же дисциплину, которая имеет своим предметом изучение соотношения внешних воздействий с внешними же проявлениями невропсихики, мы называем объективной психологией.
Объективная психология в нашем смысле совершенно оставляет в стороне явления сознания. Она имеет в виду изучить и объяснить лишь отношения живого существа к окружающим условиям, на него так или иначе воздействующим, не задаваясь целью выяснять те внутренние или субъективные переживания, которые известны под названием сознательных
* Бехтерев В. М. Объективная психология в ее предмет, С. 66Q,
10 Си.: Там же! (Автор ссылается также на журнал: Bevue seintifique. 1906.- Прим. ред.)
S
явлений и которые доступны лишь самонаблюдению. Поэтому объективная психология, о которой мы говорим, исключает совершенно метод самонаблюдения из наблюдения и эксперимента, причем все психические отправления должны подвергаться лишь объективной регистрации и контролю. Она должна оставаться безусловно объективной наукой во всех своих частях.
Можно было бы думать, что эксперимент, введенный в психологию несколько десятков лет, уже делает психологию объективной наукой, однако же в действительности это не так> и в этом случае мы сошлемся на авторитет Richc, у которого мы читаем: «Очень часто приписывают защитникам экспериментальной психологии мнение, которое легко можно опровергнуть. Говорят, что они признают только внешний опыт и отрицают значение внутреннего опытат самонаблюдения. Между тем ни один фиэиологист и не думает обходиться без субъективного наблюдения элементов нашего познания. Каким образом исследует он явления памяти, воображения, если не обратится за наблюдениями их к своему собственному Я?
Какой физиолог или натуралист утверждал противное и для чего опровергать это мнение, когда никто его не защищает? Самонаблюдение составляет сущность наблюдательной психологии, настолько же плодотворной и законной, как самая экспериментальнейшая психология, какую только можно себе вообразить!
Явления, познаваемые подобным изучением своего Я, имеют такую же важность, как и явления, добытые в физиологических лабораториях посредством самых усовершенствованных приемов современной техники* .
Очевидно, что эксперимент также может служить и целям субъективной психологии, как и целям объективной психологии, смотря по тому, что желают получить от эксперимента 33*,
Если желают с помощью эксперимента выяснить те или другие явления сознания, например последовательность субъективных явлений, их качественную сторону и проч., опираясь на самонаблюдение, как это обычно и делают в современных психологических лабораториях, то эксперимент служит для целей субъективной психологии. Ярким примером экспериментальных работ, служащих для целей субъективной психологии, могут служить те, которые путем изменения окружающих условий вызывают изменение сознательной сферы, контролируемое путем наблюдения, чем обогащают наши знания о внутреннем мире. Некоторые авторы даже от всех экспериментальных исследований требуют объяснения фактов сознания. Они требуют, чтобы эксперимент обязательно сопровождался самым, широким освещением с точки зрения самонаблюдения4*. Эти авторы имеют, конечно, в виду задачи субъективной психологии, которой, как мы упомянули, эксперимент также оказывает существенную помощь в разрешении многих задач.
Бине и Анри по поводу психологического эксперимента говорят: «Не следует ограничивать и упрощать ответы испытуемого, напротив, надо предоставить ему полную свободу обнаруживать то, что чувствует и даже настоятельно побуждать его внимательно наблюдать за собою во все время эксперимента. Этот способ имеет то преимущество, что не ограничивает исследование кругом одной предвзятой идеи: при нем нередко можно констатировать новые непредвиденные факты, которые часто дают возможность понять механизм известного состояния сознания* 1?,
" Рише Ш. Указ. ооч. С 7-& (При цитировании UJL Ришо была допущена ошибки, затрудняющая понимание его мысли, У Рише написано: «... как самая эксперниенталь-нейшая физиология*.- Прим. ред.).
1й Бине Л., Анри B.t Куртъе Ю. Введепие в индивидуальную психологию, 2-е изд./ Пер* с фр. Е. И. Межи новой, А. В. Савицкой; Под ред. А, И* Введенского. СПб., 1903. С, 14.
9
Равным образом и Munsterberg говорит о необходимости полного освещения эксперимента и получаемых при нем цифр: субъект должен облечь этот скелет плотью и кровью самого точного воспоминания пережитых сознательных процессов.
Мы ничуть не возражаем против подобных тенденций, если хотят осветить путем эксперимента факты сознания, служащие предметом исследования субъективной психологии. Но для целей объективной психологии, как мы ее понимаем, не только нет необходимости в субъективном анализе, но последний вовсе не входит в ее задачи и представляется излишним.
При всем том эксперимент может и должен служить важнейшим орудием объективной психологии, если его обставить таким образом, чтобы по возможности все внешние проявления психики были точно и полно регистрируемы в соотношении с данными внешними воздействиями.
Признавая материальную сторону как в сознательных, так и бессознательных процессах, объективная психология, о которой здесь идет речь, рассматривает психические процессы лишь в их объективных проявлениях, не входя вовсе в рассмотрение субъективной стороны психического. Но вместе с тем она не может игнорировать и происходящие при этом те процессы в мозгу* которые в нем предполагаются и которые в известной
мере доступны объективному исследованию с помощью тонких физических приборов.
Для объективной психологии нет вопроса о сознаний или бессознательном. Она оставляет этот вопрос в стороне, предоставляя его всецело ведению субъективной психологии. Объективная психология ставит себе целью выяснить лишь объективные проявления психики я те соотношения* которые благодаря внутренней переработке устанавливаются в различных случаях между внешними воздействиями и теми внешними проявлениями, которые за ними следуют и которые обусловлены деятельностью высших центров мозга. Основанием для такого устранения вопроса о сознательных или бессознательных ароцессах психики в том круге знаний, который мы называем объективной психологией, является то обстоятельство, что для сознательности процессов нет никаких объективных признаков. Мы не можем, руководствуясь исключительно объективной стороной дела, решить вопрос, протек ли данный процесс в сфере сознания или нет. По крайней мере все попытки в этой отношении лишены строгого научного значения и не идут дальше одних иало обоснованных предположений.
Так, Auerbach, как известно, нашел, что лягушка с удаленным большим мозгом при раздражении кислотой ее спины производит соответственно положению раздражаемого места, положению членов, то или другое движение своей лапкой для удаления раздражения. Спрашивается, можем ли мы сказать, что речь идет здесь о сознательном или бессознательной процессе 35*.
Вопрос этот до сих пор не выходит из сферы предположений. Правда, Ziehen говорит об этом опыте, что «нет основания заключать о существовании параллельных психических процессов для высших и более сложных рефлексов» 36*. Но на чем же это предположение основано? Ведь в душу обезглавленной лягушки мы проникнуть не можем, а если будем руководствоваться самонаблюдением по отношению к сложным рефлексам, вызываемым на себе самом, то окажется, что сложным рефлексам мы также не вправе отказать в некоторой сознательности или но крайней мере исключать ее не имеем права.
Даже для более сложных рефлекторных движений у лягушки, лишенной мозговых полушарий вплоть до зрительных бугров, которая, как известно, при своих прыжках избегает препятствий, дающих сильную тень, Zieben отрицает параллельное развитие психических (resp.) сознательных
to
процессов. Об обоснованиях к таких заключениям говорить излишне. Их нет, если не считать такими приводимую автором аналогию этих движений с автоматическими движениями пианиста, разыгрывающего ноты, или человека, машинально сходящего с лестницы. При этом, однако, упускается из виду, что и пианист и человек, сходящий с лестницы, могут проделывать те же самые движения не только автоматически, но и вполне сознательно» относясь к ним с вниманием, и при всем том мы не в состоянии отличить этих: сознательных движений от такого же рода движений машинальных или автоматических, иначе - бессознательных.
Равным образом и инстинктам Ziehen отказывает в сознательности, относя их, подобно рефлексам и автоматическим движениям, к области физиологии, а не к физиологической психологии 37*« При свивании гнезда в этом сложном акте дело идет, по мнению автора, о рефлекторных раздражениях, идущих из половых органов, причем здесь приводится в действие наследственно приобретенный механизм без участия каких-либо представлений. Эти инстинкты, правда, утрачивают уже характер рефлексов и относятся к автоматическим движениям, так как, кроме первоначального раздражения, исходящего из половых органов, имеется много новых повторяющихся раздражений (вид соломинки, клочка шерсти, уносимых птицей в гнездо), которые соответствующим образом изменяют и направляют движение, подобно тому как у прыгающей лягушки зрительное впечатление изменяет направление прыжка.
Доказательства отсутствия сознательности в этих сложных актах, представляющих много разнообразия и изменчивости, вследствие чего эти автоматические акты приближаются по признанию самого автора «к сознательным или произвольным поступкам», заключаются в том же пианисте, который машинально играет на клавишах- Не говоря об условности этого примера с пианистом, который, как мы уже говорили, может играть бессознательно и сознательно, ясно, что речь идет здесь об аналогии, а не о научном доказательстве.
Вряд ли вообще нужно доказывать, что с объективной стороны мы не имеем точных критериев сознательности, тем более что и в более простых рефлексах имеется приспособление к известной цели и способности побеждать препятствия, т. е, регулировать соответственно данным обстоятельствам ответные движения (Gotz). Нужно при этом иметь в виду, что элемент сознательного в процессы, называемые психическими, ничего не вносит такого, что могло бы нам объяснить сущность самих процессов или обособить их от бессознательных или машинальных. Положение это признается даже лицами, которые без присутствия сознания не признают ничего психического и которые психику отождествляют с сознанием, что мы считаем совершенно неправильным.
По Ziehen"yt хотя * самонаблюдение показывает, что поступок всегда сопровождается психическим процессом, но эта связь вовсе не необходима. Сами по себе даже самые сложные поступки могут быть легко поняты как механические или материальные. В противоположность общепринятому мнению, будто все сложные поступки человеческой жизни станут понятнее, если признавать их психическими, оказывается, что всякий поступок, даже самый целесообразный и самый сложный, был бы понятнее как материальная функция мозга. Чудо или непонятное заключается скорее в том, что некоторые мозговые процессы, а именно процессы в коре головного мозга, сопровождаются параллельными психическими процессами, т. е. чем-то совершенно своеобразным и доступным только самонаблюдению* 13.
Цигсн Т. Фнанологнчвокай псвхологня-ЬеМайбП dor phyeioogieche Psychoogic. СПб,Р 1986, С. 17-18.
И
В другом месте своего всем известного сочинения тот же автор говорит: «Необходимо, однако, принять во внимание, что материальный процесс, обусловливающий поступок, существует сам по себе и был бы совершенно понятен, если бы происходил без всякого вмешательства со стороны параллельного психического процесса, т. е. без ощущений и представлений. Наоборот, непонятное заключается именно в том, что к поступку в противоположность рефлексу и автоматическому движению присоединяется нечто новое - параллельный психический процесс, т. е. сочетание ощущений и представлений* н.
Целесообразность поступков, по автору, во всяком случае обусловливается уже материальными законами, так что параллельные психические процессы совершенно излишни и бесполезны при ее объяснении. Напротив Torot как уже упомянуто, появление параллельного психического процесса именно и нуждается в объяснении.
Мы не смотрим таким образом на предмет и ничуть не думаем субъективное считать излишним. По крайней мере нет основания признавать, что в проявлениях психической сферы дело обошлось бы без присутствия субъективного так же, как и с субъективным. Мы ие можем вообще согласиться с мнением, что сознание является простым эпифеноменом материальных процессов 3&*. Б природе ничего нет лишнего, и субъективный мир не есть только ненужная величина или бесплодное качество в общей нервно-психической работе.
Мы неоднократно уже высказывались в своих сочинениях о том значении, которое получают субъективные знаки в нашей психической жизни i5, и здесь не лишне еще раз остановиться на этом предмете.
Мы знаем, что характер или качество субъективных состояний, появляющихся в нас при внешних раздражениях и открываемых нами путем самонаблюдения, находится в прямой связи с частотой колебания и с родом влияния раздражающего агента. Так, число колебаний эфира определяет субъективное качество светового луча, а число колебаний воздушной среды определяет субъективное качество слухового ощущения, т. е+ высоту тона. Характер кожных раздражений также, несомненно, зависит от силы и рода механических толчков, которым подвергаются кожные окончания нервов.
Исследования Sternberg"a J6 показали также, что все сладкие и горькие вещества находятся по своему химическому составу в близком родстве между собою, но первые имеют гармонию в своем химическом составе; нарушение гармонии в молекулах обусловливает горький вкус, а большее увеличение дисгармонии приводит к безвкусию. Ясно, следовательно, что характер вкусовых ощущений стоит в зависимости от рода воздействия на вкусовые сосочки определенных химических веществ, сами же вкусовые ощущения служат выражением молекулярных изменений, производимых раздражениями в самих сосочках. То же самое, очевидно, следует признать и относительно обонятельных ощущений.
Наконец, имеется основание полагать, что общие ощущения удовольствия и неудовольствия стоят также в прямом соотношении с изменением молекулярных процессов в тканях, причем влияния, приводящие к некоторому повышению обмена веществ, сопровождаются приятным самочувствием, тогда как влияния, приводящие к понижению и задержке обмена веществ, сопровождаются неприятным самочувствием. Очевидно, и здесь дело заключается в молекулярных колебаниях, вызываемых раздражени14 Там н№+ С. 189+
15 Бехтерев В. М. Психика и жизнь. СПб., 1904 м*.
16 Stemberg W. Leschmack und Chiemfcmus // Zeitschrift fur Psychotogie und Physioogic der Smneaoigane* 1899, Bd, 20. S. 385-407t
12
ями, причем эти колебания распространяются на значительные области тела.
Таким образом, наши ощущения представляют собой субъективные символы, определяющие известные градации определенных количественных изменений внешних раздражений причем и интенсивность последних определенным образом выражается в ощущении его силой. Дело обстоит таким образом, что внешние количественные разницы в раздражениях как бы перелагаются на определенные субъективные символы, подобно тому как определенные количественные изменения вещества перелагаются нами в определенные арифметические знаки. Так как при этом эффекты качественного различия в наших ощущениях представляются необычайно резкими, то ими сравнительно легко определяются количественные разницы во влияниях на организм внешних раздражений.
Дальнейшее облегчение для нервно-психической деятельности мы имеем в словесных символах, которые дают возможность обобщать основные субъективные знаки, данные в ощущениях, под один общий знак - слово, который, имея субъективную и объективную стороны, является своего рода алгебраическим знаком, облегчающим работу с основными «арифметическими* знаками, данными в ощущениях 4&*.
Так как мы должны признать, что субъективное в нашей невропсихике совершенно неотделимо от материальных процессов, происходящих в мозгу, а представляет вместе с ними как бы две стороны одного и того же процесса, то очевидно, что соотношения, установленные между субъективными символами, равносильны соотношениям между соответствующими им материальными процессами в мозгу, а потому естественно, что благодаря субъективным символам, которые мы имеем в ощущениях и представлениях, а затем и в словах, нервно-психическая деятельность мозга получает такое же облегчение, как работа с количественными отношениями облегчается с помощью математических знаков.
Эти субъективные символы в форме ощущений и представлений, таким образом, являются теми внутренними знаками, которые дают возможность устанавливать соотношения между разнообразными внешними раздражениями и организмом в зависимости от того, будут ли эти раздражения по своему влиянию на организм близкими между собою или же они будут представляться различными друг от друга. Таким образом, устанавливаются соотношения между разнообразными влияниями внешних объектов природы на организм но одному субъективному символу, данному в ощущении, например по цвету, вкусу, запаху приятности или неприятности. Вместе с тем и комбинации между внешними раздражениями при субъективных знаках становятся возможными не по их внешним особенностям, а «о тем их качествам, которые имеют определенное значение для организма, вызывая в последнем известное изменение.
Предыдущее, в котором вопрос о значении субъективного далеко еще не исчерпан, с достаточной ясностью показывает, что субъективные символы, открываемые в нас самих при определенных внешних воздействиях, ничуть не могут быть рассматриваемы как совершенно излишние спутники объективных изменений нервной ткани мозга. Напротив того, они имеют существенное значение по отношению к самым основным проявлениям нервно-психической сферы и ее развитию. Но при всем том нужна иметь в виду, что качественные различия в субъективных знаках стоят в тесном единении с объективными изменениями в наших центрах, иначе говоря, они соответствуют количественным различиям в объективных или материальных процессах, происходящих в мозгу, а потому в вопросе изучения внешних проявлений невропсихики вышеуказанные субъективные знаки мы можем заменить соответствующими им объективными изменениями нервной ткани, обозначая их определенными названиями,
13
Не нужно забывать, что какое бы значение не имели субъективные символы или явления нашей нервно-психической сферы, они могут быть исследованы с доступною нам точностью только на себе самом путем самонаблюдения, объективно же они, как мы уже раньше говорили, не имеют своего критерия и не доступны для исследования. Поэтому, когда мы хотим произвести исследование невропсихики другихt мы должны совершенно оставить метод самонаблюдения и исследовать лишь объективные проявления невропсихикн как единственно доступные нашему наблюдению явления.
Объективная психология человека, не нуждаясь в самонаблюдении, имеет в виду лишь одни объективные факты и данные, которые являются результатом его нервно-психической деятельности. Сюда относятся психически обусловленные движения н секреторные акты, речь, мимика, жесты, деяния и поступки, а в более широком смысле, что составляет собственно предмет объективной психологии народов, язык, нравы, обычаи и быт отдельных племен, их законы и общественное устройство, их индустрия и наука, их философия и религия, их поэзия и изящные искусства, словом все, чем характеризуется внешним образом нервно-психическая деятельность отдельных и целых народов; но все эти факты изучаются здесь не с субъективной точки зрения и не сами по себе, а в соотношении с теми влияниями, которые послужили для них первоначальным доводом и внешними условиями.
Из вышеизложенного следует, что если мы будем изучать нервно-психические процессы с их объективной стороны как процессы материальные, то мы не утрачиваем ничего из схемы самого процесса. В наиболее простом виде, например нервно-психический процесс, может быть пред-ставлен в виде схемы, подобной рефлексу, где возбуждение, достигая мозговой коры, оживляет здесь благодаря имеющимся ассоциативным связям следы прежних возбуждений, которые большей частью и являются в конце концов главными определителями внешних движений, обусловленных нервно-психическими импульсами 17.
Спрашивается, что к атой простой схеме прибавится, если мы вместо вышеуказанных чисто физиологических терминов будем пользоваться ходячими терминами субъективной психологии и скажем, что внешнее раздражение, возбуждая ощущение и оживляя в коре полушарий воспо-минательные образы, приводит благодаря последним к известному поступку или действию.
Нет надобности пояснять, что схема нервно-психического процесса от этого «языка субъектной психологии» нисколько не выигрывает, а скорее затемняется еще тем, что мы пользуемся терминами, значение которых весьма и весьма условно.
Пусть внешние проявления невропсихики будут результатом субъективно-объективных процессов, происходящих в ткани мозговой коры, но мы лишены возможности в других существах раскрывать субъективную сторону, и потому для познания этих процессов, приводящих к определенным внешним проявлениям, достаточно изучать эти последние в связи с теми внешними влияниями, которые послужили для них первоначальным толчком, причем могут быть поставлены на место предполагаемых субъективных явлений те объективные процессы, которые им должны сопутствовать. Поэтому, не пытаясь воспроизводить путем аналогии с самим собою те субъективные переживания, которые происходят в течение нервно-психических процессов, объективная психология довольствуется
17 Как известно» нервней психические процессы с точки зрения рефлексов были рассматриваемы еще И. М, Сеченовым в его сочинеави «Рефлексы толОйного мозги* (СПб., 1867} 4|*
14
лишь признанием определенных отпечатков и следов протекших возбуждений в нервной ткани головного мозга, оставляемых внешними раздражениями, и затем дальнейших комбинаций и взаимных соотношении между этими отпечатками и следами.
Равным образом и при обсуждении дальнейшей переработки этих следов внешних раздражений объективная психология опять-таки не входит в субъективный характер тех процессов, которыми сопровождается эта переработка. Она определяет эти процессы исключительно л о их внешним проявлениям в связи с внешними воздействиями, оценивая их, таким образом, исключительно с объективной стороны.
По внешним проявлениям невропсихики мы должны заключать не о характере субъективных процессов, а о том направлении, которое приняло возбуждение в центрах, первично развившееся под влиянием внешнего раздражения на периферии и распространившееся к центрам, а также о тех соотношениях и переработке, которой это возбуждение в них подверглось, до соответствующего разрешения всего процесса на периферии же в виде той или иной внешней реакции.
На пути выяснения этих вопросов приходится намечать и те главные пункты, через которые проходит процесс, начинающийся раздражением на периферии и кончающийся мышечным движением или секреторным актом. Но в этом выяснении хода и направления объективной стороны нервно-психического процесса нет и тени обсуждения субъективных переживаний, а дело идет о выяснении хода и направления нервно-психического процесса как явления, имеющего определенную физическую reap, физиологическую сторону.
Таким образом, объективная психология, имеющая целью установить отношение объективных проявлений невропсихики живого существа к тем или другим внешним раздражениям» не обращается к посредству предполагаемых субъективных переживаний. Для объективной психологии всякий организм не в одних только своих основных жизненных процессах, изучаемых физиологией, но и во всех своих внешних отношениях к окружающему миру, в основе которых лежат нервно-психические процессы, есть объект, который подлежит строгому научному обследованию, как и всякий другой объект внешнего мира.
Естественно, что объективная психология не ограничивает свою задачу исключительно человеком, но имеет в виду и все другие живые существа, обнаруживающие нервно-психическую деятельность. При таком расширении предмета психологического исследования само собою разумеется, что должен быть установлен объективный критерий для того, что следует понимать под названием психических гезр. нервно-психических процессов.
В субъективной психологии критерием психического, как мы видели, является сознание, причем все сознательные процессы признаются eo-ipso. психическими, все бессознательные процессы относятся к не-его психическим или физиологическим процессам. Хотя этот критерий крайне обманчив и во всяком случае не может быть признан точным, как я показал в одной из своих: работ, тем не менее это критерий, которым обычно руководствуются, не выходя из рамок субъективной психологии.
Очевидно, что и в объективной психологии должен быть установлен известный критерий для определения нервно-психических процессов и для отличия их от процессов не психических res р. чисто нервных. В этом отношении мы можем ограничить понятие невропсихики с объективной стороны такими отношениями организма к окружающему миру, которые предполагают переработку внешнего воздействия на основании прошлого
"* Бехтерев В, М. Объективная психология w ее предмет,
15
индивидуального опыта. Всюду, где прошлый опыт дает себя знать, мы имеем уже не простой рефлекс, а психорефлекс, или невропсихику в настоящем смысле слова. Это определение строго отграничивает собственно нервно-психические процессы от простых рефлексов* которые предполагают не бывший ранее индивидуальный опыт, а упрочившееся путем долговременного повторения и передачи по наследству автоматическое проведение импульсов в определенном направлении.
В вышеуказанном определении, таким образом, ясно отграничивается область нервно-психического процесса от простого рефлекса, который, хотя также основан на прошлом опыте, но на опыте наследственном, а не индивидуальном. Имеются* конечно, и такие проявления деятельности организма* которые должны быть признаны переходными и которые частью основаны на наследственном* частью на индивидуальном опыте. Такие проявления, как переходные между рефлексами и невропсихикой, должны быть названы психо рефлексам и* или сочетательными рефлексами, и входят также в предмет рассмотрения объективной психологии, как и другие родственные нм проявления, которые могут быть названы психоорганическими или психоавтоматическими resp. сочетательно-органическими и сочетательно-автоматическими движениями,
Само собою разумеется, что нет никакого основания связывать определение нервно-психического процесса с вопросом о присутствии или отсутствии у того или другого вида животных нервной системы. Там* где мы имеем нервную системут мы имеем все основания заключать, что вышеуказанная переработка внешних воздействий на основании прошлого опыта происходит при посредстве нервной системы, но там, где не существует нервной системы, имеем ли мы основание обособлять явления, подходящие под вышеуказанный принцип, от таких же явлений, наблюдаемых нами у животных, обладающих нервной системой и называемых психическими или нервно-психическими? Конечно нет. Вот почему мы думаем, что вопрос о нервной системе заслуживает внимания лишь с точки зрения места и локализации нервно-психических процессов, но вместе е этим не исключается возможность существования нервно-психических явлений и там* где не имеется нервной ткани или она еще не открыта современными способами исследования и где составные части нервной системы более развитых организмов входят в состав первичной протоплазмы* не расчлененной на отдельные органы и ткани.
Так как различие между чистым рефлексом и нервно-психическим процессам с объективной стороны заключается лишь в том, что первый основан на наследственном, а второй - на индивидуальном опыте* то, очевидно, нет достаточных оснований не включать в область объективной психологии и рассмотрение рефлексов по крайней мере с точки зрения филогенетического их развития. Это оправдывается еще и том, что рефлексы, представляя собой по сравнению с нервно-психическими актами более простой акт отношения организма к внешнему миру* основанный на внутренней переработке внешнего воздействия в направлении наследственного опыта, обнаруживают постоянные переходы к более сложным процессам* которые относятся уже к порядку нервно-психических.
Общеизвестен факт, что наиболее высшие функции коры, которые мы называем нервно-психическими, связываются незаметными переходами с более низшими функциями спинного мозга. Физиологически между теми и другими не имеется какой-либо строго установленной разграничительной линии, В свою очередь, между функциями спинного мозга и первичных центров узловой системы мы также че встречаем резкой разграничительной линии, и, таким образом, деятельность всей нервной системы, начиная от низших ее центров до высших, есть одно лишь посте16
пенное усложнение отношений между внешними раздражениями и ответными на них реакциями. И действительно, все, что мы скажем позднее, будет доказывать постепенный переход от более элементарных внешних реакций организма до более сложны&heip;

Психология и эзотерика

Объективная психология Бехтерева. Бехтерев Владимир Михайлович 18571927 русский невропатолог психиатр физиолог психолог. Психологическое творчество Бехтерева можно условно разделить на два этапа. Бехтерев говорил о равноправном существовании двух психологий: субъективной основным методом которой должна быть интроспекция и объективной.

Вопрос 7. Объективная психология Бехтерева.

Бехтерев Владимир Михайлович (1857-1927) - русский невропатолог, психиатр, физиолог, психолог. Создатель первой в России лаборатории экспериментальной психологии при клинике Казанского университета (1885), основатель Психоневрологического института в Санкт-Петербурге (1908), который стал центром комплексного (всестороннего) исследования человека.

Психологическое творчество Бехтерева можно условно разделить на два этапа.

В первый период (до 10-х гг. ХХ в.) Бехтерев говорил о равноправном существовании двух психологий: субъективной, основным методом которой должна быть интроспекция, и объективной. Бехтерев называл себя представителем объективной психологии , однако, в отличие от И.М.Сеченова, который полагал необходимым изучать объективными методами именно психические процессы, Бехтерев считал возможным объективное изучение лишь внешне наблюдаемого, т.е. поведения (в бихевиористском смысле), и физиологической активности нервной системы.

На втором этапе творчества (с 10-х гг. ХХ в.) Бехтерев создает учение, названное им рефлексологией . По сути рефлексология стала преемницей объективной психологии Бехтерева. Несмотря на то что рефлексология была подвергнута критике за механистичность и эклектичность и перестала существовать практически сразу же после смерти Бехтерева, идеи Бехтерева о комплексном (всестороннем) изучении человека получили свое продолжение в последующем развитии психологии.

Будучи врачом-невропатологом, Бехтерев под влиянием сеченовских “Рефлексов головного мозга” заинтересовался вопросами экспериментальной психологии. В то время уже были известны достижения экспериментальной лаборатории Вундта, куда приехал Бехтерев, чтобы овладеть новой наукой. Вернувшись в Россию, он создал в 1885 году при клинике душевных болезней Казанского университета первую в России лабораторию экспериментальной психологии .

Бехтерев в своих психол. опытах использовал в качестве испытуемых душевнобольных. Конечно, они отличались от пациентов Вундта, программа которого строилась на субъективном методе, на предположении, что при тщательном наблюдении субъекта за процессами в собственном сознании удастся проникнуть в его структуру. На психически здорового человека можно было положить-ся. Но как быть с теми, у кого нарушена нормальная работа сознания? Уже одно это заставило Бехтерева усомниться в непогреши-мости вундтовой интроспекции (субъективного метода). Проделав огромную работу по изучению центральной нервной системы Бехтерев сосредоточился на объективном анализе неотделимых от этой системы психических состояний.

C вою главную задачу Бехтерев усматривал в познании целостного человека. Он надеялся решить ее, соединив знания о человеке, добываемые различными науками, в единый комплекс . Установка на комплексность сочеталась в его творчестве с установкой на изучение целостного человека в его развитии. Именно Бехтерев стал в начале XX в. инициатором разработки в нашей стране комплексной науки о ребенке (педологии ) и создания специального Педологического института .

Расширяя масштабы исследований и привлекая с целью комплексного познания человека ученых самых разных специальностей, Бехтерев объединил их в большом Психоневрологическом институте, который неоднократно закрывался царскими властями за “крамольную” идеологическую ориентацию: его объективные исследования опровергали учение о бестелесной душе.

Свою основную научную концепцию Бехтерев называл сначала объективной психологией, а затем - рефлексологией . Как и другие лидеры науки о поведении, он опирался на категорию рефлекса. В русской науке эта категория приобрела совершенно особые признаки. Она решительно отличалась от общепринятой концепции “рефлекторной дуги” с ее двумя “плечами” - центростремительным , несущим возбуждение к мозгу, и центробежным , отражающим это возбуждение к мышцам. Коренное отличие заключалось в представлении о том, что рефлекторное действие является не анатомофизиологическим, а психофизиоло-гическим. Внешние впечатления, которые вызывают изменения поведения, это не просто стимулы, подобные физическим толчкам, запускающим в ход нервную “дугу”, а носители знаний об окружающем мире. Их следы могут запечатлеваться и воспроизводиться мозгом. Поэтому и итоговая двигательная реакция - продукт не “чисто” нервного, а нервно-психического возбуждения.

Сущность и задачи рефлексологии – в изучении актов поведения личности (т.е. всех ее рефлексов), в их опосредованности: 1) внешними раздражителями , 2) нервно-психическими процессами в организме .

Стремясь отграничить учение о простых рефлексах от своей концепции организации поведения, Бехтерев ввел особый термин “ психорефлекс ”, или сочетательный рефлекс , т.е. сочетание следов прежнего опыта со следами нового. В этом случае сочетатель-ный рефлекс напоминал павловское понятие об условном рефлексе. Обе схемы поведения предполагали, что однажды возникшая связь (сочетание) внешнего впечатления (сигнала - по Павлову) с ответным действием запечатлевается в мозгу и при новом появле-нии сходного впечатления вызывает связанную с ним реакцию. Физиолог Павлов ставил опыты над животными. Врач-психиатр Бехтерев - над людьми. Павлов изучал гл.образом реакцию слюнной железы, Бехтерев - реакцию руки (например, если звук сочетал-ся с легким ударом эл.тока, то впоследствии испытуемый отдергивал руку при соответствующем звуке даже без воздействия тока).

Главное преимущество рефлексологии (как и учения о высшей нервной деятельности) определялось тем, что она утверждала приоритет объективного метода в эпоху, когда в психологии царил, метод субъективный. В одном из фундаментальных трудов - “Объективной психологии” (1907) – Бехтеревым была сформулирована концепция психологии как науки, использующей объективные методы, предложена программа развития психологической науки. Отличительная особенность научной программы Бехтерева – системность, комплексность, идея всестороннего изучения человека. Книга была переведена за рубежом и оказала большое влияние на молодых американских психологов, начавших поход против субъективного метода и создавших мощное направление в американской психологии, получившее имя бихевиоризма .

Вместе с тем нужно отличать науку о поведении, созданную русскими учеными, от американской ее версии. Коренное отличие заключается в том, что для русских ученых (школы Сеченова, Павлова, Бехтерева) поведение означало такое взаимодействие организма со средой (природной и социальной), которое опосредовано головным мозгом и психическими компонентами. Американцы же ограничились внешне (объективно) наблюдаемыми реакциями организма на раздражители окружающей среды, считая объективным лишь то, что дано” прямому, непосредственному наблюдению.

Создатели российской науки о поведении отстаивали активный характер отношения организма к среде .

Так, Павлов разработал понятие об ориентировочном рефлексе , или рефлексе “что такое?”. Организм как бы непрерывно задает этот вопрос окружающему миру, стремясь выяснить значение ситуации, в которой он оказался, и наилучшим образом запечатлеть именно то, что представляет наибольшую ценность для поведения.

Бехтерев обозначил сходную реакцию как “ рефлекс сосредоточения ” (внимание), благодаря которому поведение становится не суммой хаотических реакций, а направленным и сосредоточенным на жизненно важных объектах процессом, отделяющим их от великого множества других непрерывно действующих на органы чувств и нервные центры раздражителей.

Таким образом, получалось, что поведение изначально активно, целенаправленно и неотделимо ни от психических образов и окружающей среды, ни от влечений (потребностей) организма. И если прежняя психология оценивала эти образы и влечения с точки зрения того, что сообщает о них субъект (благодаря своей интроспекции), то новая, прежде всего российская, психология требовала познания объективных причин и законов, действующих независимо от “свидетельских показаний” субъекта.

ОБЪЕКТИВНАЯ ПСИХОЛОГИЯ В.М.БЕХТЕРЕВА.

Бехтерев «Объективная психологи и ее предмет»

Рассматривает всю совокупность психических явлений и форм человеческого поведения на основе понятия рефлекс (вслед за Сеченовым), т.к. нет ни одного сознательного или бессознательного процесса мысли, который не выражался бы рано или поздно объективными проявлениями.

Метод исследования – анализ сочетательно-двигательных рефлексов, доступных для внешнего наблюдения и регистрации, а не интроспекция.

Ô объективная психология и рефлексология

Выдвинул и проводил идею комплексного (междисциплинарного) изучения человека, которая реализовалась в два этапа:

Комплексные экспериментальные исследования, в которых человек выступал бы предмет изучения разных научных дисциплин: физиологии, анатомии, педагогики, психологии.

Анализ и осмысление на основе единой теоретической концепции разных сфер и уровней взаимодействия человека с миром.

Это требовало глубокого анализа различных форм человеческой активности – именно этой стратегии отвечала разработка Бехтеревым новых отраслей рефлексологии: генетической рефлексологии, рефлексологии труда , коллективной рефлексологии и т.д.

Бехтерев не ограничивался анализом индивидуального поведения человека. Признавая связь поведения одного человека с поведением других людей, он поставил вопрос об объективном изучении этой взаимосвязи Ô основал новое направление психологического исследования социальная (общественная) рефлексология .

Предпосылки процессов социальной интеграции он видит в «социальных инстинктах», которые «приводят даже животных одного и того же вида к совместной жизни стадами». Важным стимулом объединения людей в группы является, по Бехтереву, их «взаимная нуждаемость» друг в друге, проявляемая в филогенезе в виде необходимости «объединения сил для целей нападения и защиты», а в ситуации совместной деятельности – в конкретных формах взаимного дополнения индивидами друг друга, распределения функций и усилий для достижения поставленной цели.

В число факторов, объединяющих людей в группы, он включал также общение, проявляющееся в разных формах – в виде взаимного подражания, внушения, убеждения.

Бехтерев организовал лабораторию экспериментальной психофизиологии в 1885 (после возвращения из Лейпцига, где учился у Вундта), которая позднее преобразовалась в институт изучения проблем мозга и психической деятельности.

Введение. 2

1. Первые годы научной деятельности. 6

2. Формирование основных научных взглядов В.М.Бехтерева. 10

3. Исследования мозга и нервной системы. 17

4. Бехтерев В.М. – выдающийся психиатр и невропатолог.

5. Теория Бехтерева о рефлексологии. 24

Заключение. 30

Список литературы. 32

ВВЕДЕНИЕ.

Среди выдающихся отечественных ученых, организаторов и основоположников советской психологической науки выделяется Владимир Михайлович Бехтерев. Невропатолог и психиатр, специалист в области морфологии, гистологии, анатомии и физиологии мозга, психолог и педагог, крупный общественный деятель, создатель оригинальной научной школы, организатор и руководитель многих научных и учебных центров, автор более 600 работ и 369 выступлений, опубликованных на русском языке, - это далеко не полный перечень сторон творческой деятельности этого многогранного ученого. Знакомство с наследием В.М.Бехтерева, богатством его идей, наблюдений, фактов, как никогда, необходимо сегодня.

Но здесь появляются сложности. Дело в том, что работы этого выдающегося ученого после его смерти не издавались и стали библиографической редкостью. Лишь в 90-е годы нашего столетия в серии « Памятники психологической мысли » переизданы такие его труды как « Объективная психология » (1991), « Избранные труды по социальной психологии » (1994). Вышел в свет однотомник «Избранные труды».

Следует также отметить, что в отечественной психологической науке, в трудах, освещающих историю ее становления, до сих пор отсутствует адекватная оценка научного наследия В.М. Бехтерева.

В существующем на сегодняшний анализе его взглядов наиболее выражены две тенденции. Первая представляет собой одностороннюю критическую оценку вклада ученого в развитие психологии. Справедливо характеризуя недостатки научного подхода Бехтерева к изучению психологических явлений, историческую ограниченность развиваемого им рефлексологического учения авторы не раскрывают в должной мере конструктивного содержания его идей, методологической значимости многих выдвинутых им положений, ценности полученных конкретных фактов, оказавших в свое время большое воздействие на развитие отечественной и мировой психологии и являющихся и поныне актуальными как для современной психологической истории, так и для решения практических задач. При этом недостаточно вскрывается общенаучная и социально-культурная обусловленность возникновения поведенческого направления в психологии, ярким представителем которого в нашей стране был В.М. Бехтерев, его историческое место и значение в развитии научного психологического познания.

Вторая тенденция, проявляющаяся в анализе научного вклада В.М. Бехтерева, состоит в том, что многогранное, цельное по своему содержанию учение искусственно расчленяется, и предметом изучения становятся те или иные отдельные его стороны. Разумеется, в интересах глубины анализа требуется детальное специальное рассмотрение вклада Бехтерева в развитие разных областей отечественной и мировой неврологии, изучение особенностей взглядов Бехтерева – психолога, Бехтерева – физиолога и т. д. Но при этом не следует упускать из виду тот факт, что аналитическая стадия исследования недостаточна сама по себе, не является конечной инстанцией в научном познании, а предполагает далее создание целостного представления о системе научных взглядов ученого. Это тем более важно, когда речь идет об ученом такого масштаба, как Бехтерев, поставившим задачу и реально попытавшемся создать целостное учение о человеке, ввести его в общую систему знаний о мире. Многие методологически важные идеи и положения, содержащиеся в его трудах и выходящие за границы знания, относящегося непосредственно к тем или иным конкретным направлениям и проблемам психологии, до сих пор остаются вне поля зрения исследователей.

Новое мышление в науке означает отказ от одномерных, односторонних оценок и суждений, реализацию подлинно диалектического взгляда на историческое прошлое, максимально полное использование современной наукой всех ценных идей, взглядов и представлений, которые накоплены предшествующими поколениями ученых. И без сомнения В.М. Бехтерев, один из крупнейших представителей нашей отечественной науки.

В нашей курсовой работе мы попытались подойти к характеристике научной деятельности В.М. Бехтерева именно с вышеизложенных позиций.

1. Первые годы научной деятельности.

В.М. Бехтерев родился 20 января 1857г. в Вятской губернии. Уже в детстве он проявлял интерес к натуралистическим наблюдениям, увлекался естественными науками. Знакомство с теорией Ч.Дарвина стало первым серьезным обращением молодого Бехтерева к проблеме развития живой материи.

Став в 1873 году студентом Петербургской медико-хирургической академии и окунувшись в самую гущу общественно-политической жизни России конца 19 века, Бехтерев глубоко прочувствовал остроту социальных противоречий, сам непосредственно включился в студенческое движение.

Петербургская медико-хирургическая академия в 70-е годы представляла собой крупный научный центр, готовивший высококвалифицированные кадры врачей – практиков и ученых. Передовые традиции в области научной деятельности и воспитания студентов были связаны в академии с деятельностью многих известных ученых, работавших здесь: профессора анатомии В.А. Грубера, химика А.П. Бородина, создателя анатомического театра при академии Н.И. Пирогова, известного русского физиолога И.М. Сеченого и других.

Наряду с этим выделялась и группа ученых, представляющих идеалистическое направление в науке, проповедовавших идеи отказа от демократических принципов воспитания студентов. К их числу относился, частности, профессор И.Н. Цион, заменивший И.М. Сеченова на кафедре физиологии в связи с вынужденным уходом последнего в отставку. Студенты были объективно поставлены перед нравственным выбором, касающимся поддержки той или иной научной и общественно-политической платформы.

В такой бурной научной и общественной жизни происходило становление Бехтерева как ученого. Бехтерев с увлечением занимается физиологией, теорией глазных болезней и акушерства. К четвертому курсу он принимает окончательное решение о будущей своей профессиональной специализации, остановив выбор на изучении нервных и душевных болезней. И объясняет этот выбор такими словами: «Эта специальность мне казалась из всей медицинской науки этого времени наиболее тесно связанной с общественностью и, кроме того, увлекала вопросами познания личности, связанными с глубокими философскими и политическими проблемами и это решило мой выбор». (Бехтерев В.М. Автобиография. – Москва: Издательство «Огонек», 1928 год – Стр. 6)

Непосредственным наставником В.М. Бехтерева в выбранной им профессии стал И.П. Мержеевский, руководитель кафедры и клиники душевных и нервных болезней академии, известный русский ученый-психиатр. С его именем, по мнению Бехтерева, связано создание клинико-патопсихологического направления в отечественной психиатрии.

Большое влияние на Бехтерева оказали такие взгляды профессора медицины, видного русского клинициста С.П. Боткина, автора учения «нервизма». Именно по его инициативе в 1877 году во время русско-турецкой войны В.М. Бехтерев, окончивший в это время четвертый курс, вступил в добровольческий военно-санитарный отряд и, работая на передовой, оказывал помощь раненым. Это была его первая самостоятельная серьезная врачебная практика.

В 1878 году, выдержав выпускные экзамены и получив звание военного врача-докторанта, Бехтерев остается в клинике душевных и нервных болезней академии, где продолжает работать под руководством И.П. Мержеевского.

Это открыло перед ним возможности для интенсивных научных исследований и подготовки к профессорскому званию.

В 1881 году Бехтерев защищает диссертацию на тему

«Опыт клинического исследования температуры тела при некоторых формах душевных заболеваний» (СПб,1881).

Предметом специального рассмотрения явилась проблема взаимосвязи соматических функций и психического состояния душевнобольных. Опираясь на клинические наблюдения и результаты экспериментального исследования больных с различными формами психических нарушений, Бехтерев вскрывает зависимость температуры тела от деятельности мозга на разных этапах болезни и при различных видах психопатологии. Он доказывает регулирующую роль нервной системы в осуществляющихся в организме тепловых процессах, рассматривает вопрос о центрах терморегуляции в коре головного мозга. Принципиально важным стал вывод о том, что психические явления характеризуются определенными объективными показателями (в данном случае температурой). Этой работой была заложена основа, которая определила все последующие как творческие, так и практические разработки, выполненные Бехтеревым в области неврологии.

2. Формирование основных научных взглядов В.М.Бехтерева.

После публичной защиты докторской диссертации В.М.Бехтерев получил заграничную командировку и провел три года в различных лабораториях и клиниках Германии, Австрии, Франции. Наиболее длительно Бехтерев работал у выдающихся неврологов и анатомов нервной системы Флексига, Мейнерта, в нервно-психиатрической клинике профессора Вестфаля, в физиологической лаборатории Дюбуа-Раймона и в психофизиологической лаборатории Вундта.

Здесь хотелось бы особо подчеркнуть следующее. Формирование научных взглядов ученого происходило в тот период, когда психология как самостоятельная наука еще только начинала формироваться. Основания для своего концептуального и методического аппарата она черпала из философии и естествознания (именно из естествознания она взяла на вооружение такой инструмент как эксперимент).

Таким образом, психология с самого начала стала ареной идеологической борьбы, противоборства идеалистических и материалистических тенденций в понимании сущности психики и методов ее изучения.

В.М.Бехтерев стремился поставить изучение личности на научную основу. Его программа построения новой психологии была выдержана в духе естественнонаучного материализма и противопоставлялась господствующей в начале века умозрительной философской психологии. Примечательно, что современники воспринимали программу Бехтерева как «яркую антитезу субъективизма и солипсизма» (Грузенберг 1911: 69).

Идеалистическая по своему характеру философская психо-

логия в лице А. И. Введенского, Л. М. Лопатина, И. И. Лапшина, Н. О. Лосского, С.Л.Франка и других была в целом неприемлема для В. М. Бехтерева, воспитанного в материалистической традиции. В отличие от этих ученых Бехтерев не признавал самонаблюдение научным методом психологии, не считал, что психика находится вне категорий пространства и времени, что она не поддается объективному анализу. Однако он вполне терпимо относился к представителям философской психологии и их взглядам. Примечательно, что в его Психоневрологическом институте преподавали видные философы-идеалисты Н. О. Лосский и С. Л. Франк. Этот факт наводит на размышление о значении для развития науки общения ученых с идейными оппонентами. Широкий культурный контекст необходим ученому для построения собственной концептуальной системым и существует в том числе в форме живого обмена мыслями с современниками. В Петербурге общение психологов и философов разных взглядов было возможным на заседаниях Религиозно-философского собрания, Философского общества, Русского общества нормальной и патологической психологии (его председателями были В.М.Бехтерев и И.П.Павлов). В Москве действовало Московское психологическое общество, в котором участвовали ученые разных направлений. Так, наряду с учеными, ориентированными на философскую психологию, Н. Я. Гротом, С. Трубецким, Л. М. Лопатиным, Г. И. Челпановым в руководстве Московского психологического общества состояли сторонники естественнонаучной, экспериментальной психологии С. С. Корсаков, А. А. Токарский, а почетными и действительными членами были И.М.Сеченов и В.М.Бехтерев (Психологическая наука 1997: 16)

Таким образом, действовал закон научного общения, названный М. Г. Ярошевским оппонентным кругом. Суть его состоит в пользе идейных споров с оппонентами для оформления собственной концепции ученого, оттачивания его мировоззрения и методологических принципов. Учитывая этот закон, надо быть благодарным судьбе за то, что она дарит не только сторонников-единомышленников, но и умных, честных оппонентов. В. М. Бехтерев фактически возглавил естественнонаучную психологию, которая оппонировала философско-религиозной психологии. Взаимодействие этих главных научных направлений философской и психологической мысли было, вероятно, плодотворным для них обоих.

Мы считаем не случайным факт появления идеи комплексно-

го подхода именно в русле естественнонаучного материалистического направления. Комплексный подход в понимании Бехтерева и его последователей явился средством фактического обоснования материалистического детерминизма в психологии. Комплексный подход должен был служить изучению множества объективных внешних и внутренних детерминант личности и ее поведения, что и составило основную задачу объективной психологии, за которую ратовал Бехтерев. Объективность психологического познания человека и комплексный подход к человеку -- два главные методологические стремления в научной программе В. М. Бехтерева. Комплексный подход выступал средством объективного психологического познания, а отправной точкой стал человек как носитель психического и его внутренняя детерминанта. Логика Бехтерева видится нам в такой последовательности: человек (мозг, весь организм, личность) - комплексный подход - объективное изучение психики (позже - поведения, соотносительной деятельности).

Суть программы В. М. Бехтерева точно выражена в названии - «объективная психология» (позже он стал называть ее психорефлексологией, а затем - рефлексологией). Главным предметом объективной психологии провозглашалось поведение, а также другие доступные наблюдению проявления нервно-психической деятельности- вегетативные, сосудистые, мимические, речевые, возникающие при воздействиях на организм и личность.

В. М. Бехтерев не отрицал реальность психики, сознания и личности: «Объективная психология признает действительность «психических» процессов, но, оставляя совершенно в стороне субъективную сторону этих процессов, она довольствуется изучением внешних проявлений нервно-психической деятельности в соотношении их с теми воздействиями, которые служат причиной их обнаружения» (Бехтерев 1909: 1). «Объективная психология должна быть наукой о внешних выразительных реакциях в широком смысле слова, изучающей их в соотношении с бывшими внешними влияниями как непосредственно им предшествующими, так и отдаленными, которые приводят к проявлению выразительных реакций» (Бехтерев 1907: 99). Позднее Бехтерев определял предмет рефлексологии как соотносительную деятельность организма в широком смысле, т. е. унаследованные и индивидуально приобретенные реакции организма, вплоть до действий и поступков, характеризующих личность (Бехтерев 19266: 147).

В рефлексологии психика отождествлялась только с субъективным переживанием. Ее Бехтерев полностью отдавал в ведение субъективной психологии. Главный аргумент Бехтерева за исключение психики из предмета объективной психологии состоял в том, что субъективные переживания доступны лишь самонаблюдению, которое чаще бывает ошибочным, непроверяемым, не повторяемым в опыте. Самонаблюдение может быть лишь дополнительным источником психологического познания и только под контролем других, объективных методов. В рефлексологии он заменял психику на поведение на том основании, что психика субъективна и адекватный ей метод интроспекции научно несостоятелен. Поведение провозглашалось главным предметом рефлексологии. За внешними движениями, реакциями скрыта работа мозга, поэтому понять поведение, а значит, по В.М.Бехтереву, и личность, без изучения внутренних мозговых механизмов нельзя. Внимание к психофизиологической проблеме - характерная черта Бехтерева-психолога и неизменная особенность его программы. Эта особенность отличает поведенчество Бехтерева от бихевиоризма, возникшего не без его влияния в США. Есть и другие отличия этих родственных направлений в психологии, что можно видеть из дальнейшего анализа программы и деятельности бехтеревской школы.

Бехтерев, принципиальный последователь Сеченова, проводит идею психофизиологического монизма, опираясь на рефлекторную теорию. Само понятие рефлекса для него - символ истинной научности в области изучения психики и поведения. В духе Сеченова он трактовал психические процессы, когда утверждал, что «мысль и вообще субъективные переживания должны быть понимаемы как задержанные рефлексы, которые рано или поздно, освободившись от торможения, перейдут в объективный мир или в форме пересказа, или в форме действия, или других реакций» (Бехтерев 19266: 68)3.

Вместо устаревшего, как он стал думать в период оформления рефлексологии, понятия психики необходимо понятие невропсихи-ки. Невропсихика - срединное звено рефлекса, в котором происходит преобразование энергии внешнего раздражителя в нервный процесс, приводящий в движение мышцы или активизирующий железы

3В историографии психологии отмечены и расхождения взглядов Бехтерева с идеями Сеченова (Будилова 1960; 1972). Бехтерев заострил некоторые моменты концепции Сеченова, оставив в стороне его идеи о регуляторной роли психики, о ее сигнальном характере, наконец, о ее существенности.

Для Бехтерева «душа с ее сознанием есть не особая сущность, проявляющаяся при деятельности центров и затем скрывающаяся каким-то таинственным образом, а продукт энергии мозговых центров, как и открываемые в тех же центрах материальные изменения нервной ткани» (Бехтерев 1904а: 661). «Как бы ни было существенно различие между субъективными переживаниями и сопутствующими им объективными изменениями мозга, мы не должны упускать из виду, что те и другие служат выражением одного и того же нервно-психического процесса, обусловленного деятельностью энергии нервных центров. Поэтому во избежание всяких недоразумений и в устранение издавна установившегося противоположения духовного материальному мы вправе и должны говорить ныне не о душевных или психических процессах в настоящем смысле слова, а о процессах нервно-психических. И везде, где мы имеем дело с психикой, нужно иметь в виду собственно нервно-психические процессы, иначе невропсихику, а у простейших, лишенных нервной системы, биопсихику» (Там же: 660).

Как уже не раз отмечалось историками и критиками Бехтерева, ему чужда была идея отражательной и регуляторной функции психики и сознания. По В.М.Бехтереву, психика не изоморфна объекту отражения, а лишь кодирует, символизирует его в переживаниях и не имеет существенного значения для поведения. Вместе с тем у Бехтерева просматривается представление относительно ори-ентационной функции психики, обеспечивающей целесообразность и активность поведения на биологическом уровне (Бехтерев, 1904). Он считал, что количество воздействия внешнего объекта на организм переводится в нервной системе в качество субъективных переживаний, и организм оценивает эти воздействия как вредные или полезные, после чего строит свое поведение.’ В этом и состоит ори-ентационная функция психики.

По В. М. Бехтереву, в отличие от простых безусловных рефлексов невропсихические осуществляются при обязательном оживлении следов прошлых воздействий. «Всюду, где прошлый опыт дает себя знать, мы имеем уже не простой рефлекс, а психорефлекс или невропсихику в настоящем смысле слова» (Бехтерев 1907а: 93). Оживление следов прошлых воздействий и связывание их с актуальными возбуждениями, т. е. процессы ассоциативной деятельности мозга, опосредуют ответную реакцию на раздражитель. Отсюда возникает необходимость изучать деятельность мозга, чтобы вскрыть характер этого опосредования. В комплексе поведен-

ческих наук, по В. М. Бехтереву, должны занять свое место анатомия, гистология, эмбриология нервной системы, нервная физиология, невропатология, психиатрия и патологическая анатомия нервной системы, сравнительная анатомия нервной системы животных и некоторые другие дисциплины естественнонаучного характера. В этот комплекс входит эмпирическая и экспериментальная психология (Бехтерев, 1893). Опираясь на этот комплекс наук, можно приблизиться к законам опосредования поведения материальными свойствами нервных структур.

Как и Сеченов, Бехтерев убежден в строгой детерминированности поведения личности: «Личная реакция, несмотря на всю ее сложность, подчинена определенной законности, а потому может быть предсказываема при знании внешних обстоятельств и при полном знакомстве с прошлым и личными особенностями данного человека» (Бехтерев 1912: 17). Обратим внимание, что среди детерминирующих факторов поведения Бехтерев называет прошлый опыт, внешние обстоятельства-социальные факторы. Прошлый опыт накапливался в процессах социальной деятельности человека в обществе. Какова была эта деятельность, в каких условиях жил человек, такова и его личность. Бехтерев полагал, что «поступки и действия человека являются прямым следствием тех внешних условий, в которых создалась и воспиталась данная личность, они являются простым отражением окружающей действительности» (Бехтерев 1909: 11). Он упрощал детерминацию поведения, не придавая значения собственно личностным механизмам, работе сознания, воле человека. По В.М.Бехтереву, для объективного познания необходимость учета условий жизни и деятельности личности в прошлом и настоящем побуждает обращаться к данным гуманитарных наук - социологии, истории, этнографии, педагогики, филологии, социальной психологии.

В задачи рефлексологии, по В. М. Бехтереву, входит «вычленение роли внешних (со стороны окружающей среды) и внутренних (со стороны соматической сферы) стимулов - раздражителей, обусловливающих разнообразные проявления личности в окружающем мире» (Бехтерев 1925: 5). Таким образом, объективная психология изучает поведение как эффект рефлекторной деятельности мозга в определенных обстоятельствах жизни личности. Мозг (организм в целом) и личность - общие объекты комплекса наук. Через связь поведения с мозговой динамикой объективная психология смыкается с биологическими науками, с естествознанием, а

через связь поведения с условиями жизни в социальной среде -с социальными, гуманитарными.

Пограничный по отношению к естественным и гуманитарным наукам характер объективной психологии не раз отмечался Бехтеревым. В последний период жизни он расширил связи объективной психологии, рефлексологии, указав на зависимость поведения личности не только от биологических и социальных факторов, но и от космических. Стремление учесть все мыслимые влияния на поведение личности расширяло до бесконечности предмет рефлексологии, куда Бехтерев относил все, что касается жизни человека: язык, материальную культуру, нравы, обычаи, экономический уклад, климат и т. д.

Комплексный подход, а значит, опора на смежные науки, стал общим методом объективной психологии. Таким образом Бехтерев надеялся установить все детерминанты поведения личности и предсказать его: «Выяснение соотношения внешних проявлений личности с внешними же влияниями текущими и прошлыми достигается путем внимательного и строго объективного наблюдения всех действий, поступков, речи и других проявлений личности. Результаты этого объективного наблюдения всех вообще внешних проявлений личности собственно и должны лежать в основе характеристики человеческой личности, а не те данные, которые черпаются из субъективного анализа. Проще говоря, наиболее верной характеристикой человека должны быть его действия, поступки, его речь, жесты, мимика и прочее в соотношении с теми или иными внешними условиями.

Подробное и тщательное наблюдение всех объективных данных человеческой личности в соотношении со всеми внешними поводами, приводящими к внешним ее проявлениям, а также выяснение прошлого данной личности, т.е. ее условий жизни и воспитания, а равно и условий наследственности, собственно и дают полный материал для ее оценки. Владея таким материалом, можно определенно предвидеть, как тот или другой человек будет поступать в соответственных случаях» (Бехтерев 1918а: 72).

Логика Бехтерева, ведущая к комплексному методу объективной психологии, такова: раз поведение личности детерминировано множеством условий ее прошлой жизни, ее наследственностью, то надо эти условия и наследственность изучать, привлекая данные и методы смежных наук - биологических и социальных. В перечне детерминант поведения у Бехтерева не находится места для соб-

ственно личности как субъекта. Ничего не говорит Бехтерев и о роли сознания в регуляции поведения4. В его понимании поступок лишь сопровождается мотивом (Бехтерев 1912а).

Объективизм и упрощенный детерминизм господствует в представлениях Бехтерева о личности. Он убежден, что «личная реакция, несмотря на всю ее сложность, подчинена определенной закономерности, а потому может быть предсказываема при знании внешних обстоятельств и при полном знакомстве с прошлым и личными особенностями данного человека» (Бехтерев 1912: 17). Он писал далее о том, что все поступки личности определены роковым образом (Бехтерев, Дубровский 1926). Не отрицая полностью активности личности, он не связывает ее с сознанием личности. Диалектика объективного и субъективного оказалась закрытой для Бехтерева.

Структура субъекта у Бехтерева представлена упрощенно и как бы в одной плоскости - биологической (деятельность мозга, наследственность, гуморальная среда). Социальный аспект обозначен размытым понятием прошлого опыта личности, условий ее жизни, т. е. чем-то внешним по отношению к индивиду. Вопрос о психологической структуре субъекта в связи с детерминацией поведения у Бехтерева даже не поставлен. Кроме того, все разнообразные факторы влияния не соотнесены по степени важности, их «удельному весу», по их большей или меньшей опосредованности по отношению к личности, не даны в системе. Все эти особенности концепции Бехтерева, его рефлексологии служат основанием квалифицировать ее как механистическую.

Недостатки мировоззрения Бехтерева выпукло представлены в трактовке личности. Он понимал личность как биосоциальное существо, отождествляя ее с человеком вообще. В некоторых отношениях он сводит личность к комплексу высших рефлексов, т. е. осложненных прошлым опытом: «… личность представляет собою весь тот индивидуальный комплекс высших, т. е. сочетательных рефлексов, включая и те их особенности, которые являются до известной степени отражением наследственных условий» (Там же: 59).

Наряду с таким натуралистическим взглядом на личность В.М.Бехтерев придерживался и другого, социологического, когда

4 Вот характерное в этом отношении суждение Бехтерева: «Только тогда, когда мы рассматриваем человека как действующего объекта или как живую машину, мы имеем возможность говорить об объективном отношении к делу, выявляя био-физико-социальную основу развития личности» (Бехтерев 1925: 16).

личность характеризовалась как элемент общности, полностью зависимый от нее. Такой объектный подход к личности ярко выражен в его книге «Коллективная рефлексология» (1921): личность «является в значительной мере социальным продуктом, а не самобытной особью… является существом социальным в настоящем смысле слова, повторяя не свои особые, а общие всем взгляды, выполняя общие всем обычаи, обнаруживая в известных случаях общие всем действия и т. п. Все действия личности в этом случае как бы предопределены. Человек в обществе безусловно подчинен общественным требованиям» (курсив мой. - Н. Л.) (Бехтерев 1921: 68, 69). Более того, по словам Бехтерева, личность ведет себя как автомат. «Личность оказывается в большинстве своих действий и поступков, а равно и в своих заявлениях, представителем общества, а не самого себя. Отсюда видно, что личность является больше повторителем, нежели индивидуальным созидателем.

Иначе говоря, она является… в значительной мере социальным продуктом, а не самобытной особью» (Там же: 68).

В этих «суждениях» схвачены истинные свойства личности, но далеко не все. Бехтерев не раскрывает диалектику единения с общностью и обособления личности, диалектику свободы и детерминированности поведения принадлежностью общности. Нет, он не отрицает полностью свободы воли, но упрощенно толкует ее как проявление индивидуального личного опыта. Гораздо ярче он подчеркивает предопределенность поведения условиями воспитания и жизни человека. Этот объективистский пафос служит в выступлениях Бехтерева утверждению идеи о необходимости радикального изменения условий общественной жизни, которые толкают человека на путь преступлений, ведут к появлению таких нежелательных черт русского национального характера, как беспечность, равнодушие к личным и общественным делам, невыдержанность, внушаемость. Как практический деятель-общественник, Бехтерев средствами науки стремился укрепить человека, помочь ему стать самобытным, социально активным. Отсюда его колоссальная энергия в организации помощи страждущим людям, больным, алкоголикам, беспризорникам.

Взгляды В. М. Бехтерева на природу личности противоречивы. То, что он писал о личности как автор доктрины, нередко расходится с его практическими делами и публичными выступлениями. Наряду с акцентированием предопределенности, зависимости поведения личности от общества он горячо выступал за утверждение

самостоятельности и ответственности человека. В 1905 г. на Втором съезде отечественных психиатров в Киеве он заявлял свою позицию: «Личность с объективной точки зрения есть психический индивид со всеми его самобытными особенностями - индивид, представляющийся самодеятельным существом по отношению к окружающим внешним условиям… Только утрата этой самодеятельности делает человека вполне безличным… Личность с объективной точки зрения есть ничто иное, как самодеятельная особь со своим психическим укладом и с индивидуальным отношением к окружающему миру» (Бехтерев 1905: 6-7).

Ему была дорога мысль об ответственности личности за каждый свой поступок, слово, даже жест, поскольку все это не исчезает бесследно, а влияет так или иначе на окружающих и даже на потомков: «Каждый человек, явившийся наследником прошлых поколений, есть деятель, творец и созидатель будущего. Он не имеет права поверить в свое бессилие или бесплодность труда, ибо в нем самом заключается рождение будущего» (Бехтерев 1918: 18). Личность может подняться над группой, стать индивидуальностью, но не для того чтобы подавлять других и возвеличивать себя, а для «социального героизма» (Бехтерев 1926а). Только служение людям обеспечивает личности идеальное бытие в творениях, в памяти потомков. Цель педагогики - «выработать личность как самостоятельную социальную единицу» (Бехтерев 1905: 34).5 Короче говоря, проблема личности, человека, выступала для ученого во многих аспектах, которые он попытался объединить в целостной картине. Такой картиной стала рефлексология - завершающий этап развития объективной психологии.

На пути к рефлексологии в ее развитой форме, в какой она предстала в книге «Общие основы рефлексологии человека»6, сам В. М. Бехтерев расставил такие вехи: изучение навыков собак после удаления двигательной зоны коры головного мозга (1886), выступление в прениях на V съезде врачей имени Н. И. Пирогова, когда он впервые высказался за необходимость объективных показателей

5 Бехтерев как основатель физиологии и психологии труда придавал большое значение и личностному фактору трудовой деятельности: «Личность трудящегося, его отношение к работе и способность к сосредоточению имеет вообще огромное значение в данном вопросе» (Бехтерев 1919: 23; см. также: Бехтерев 1920). Он живо интересовался проблемой творчества, пытаясь и здесь проводить идеи объективной психологии (Бехтерев 1924, 1924а).

6Книга издавалась четыре раза - в 1918 г. под названием «Общие основания рефлексологии человека», затем в 1923, 1926 и 1928 (посмертное издание).

психических заболеваний (1893), выдвижение гипотезы о природе нервнопсихической энергии (1896), первая публикация программы объективной психологии в журнале «Вестник психологии» в 1904 г. (Бехтерев 1904а) разработка методики искусственного воспитания двигательного сочетательного рефлекса (1905-1907).

Рефлексология, вернее, книга «Основы общей рефлексологии человека» - итог сорокалетнего пути Бехтерева и его школы. Она задумана как синтез знаний о человеке в рамках единой теории. Свойственная Бехтереву установка на связь теории с практикой, несомненно, оказала влияние на формирование синтетической дисциплины, каковой должна была выступить рефлексология. Синтетическая функция рефлексологии в «Основах… » была осознана не только самим Бехтеревым, но и его окружением, учениками. Один из них, физиолог Л. Л. Васильев, выступая на праздновании 40-летия научной деятельности В. М. Бехтерева в 1925 г., отметил: «Объект рефлексологии - целостная человеческая личность в ее внешних, объективных, наблюдаемых проявлениях, в ее актах поведения, в ее бесчисленных ответных реакциях на текущие и прошлые, на внутренние, органические, и внешние - космические, и, в особенности, социальные воздействия. Для рефлексологии человек не просто «организм», а «биосоциальное существо», живущее не только в природной, но и в социальной среде» (Васильев 1926: XI). В рефлексологии он видел синтез взглядов Бехтерева как физиолога, невропатолога, психолога, социолога, эволюциониста.

Аналогично выразила суть учения Бехтерева психолог В. Н. Оси-пова, выступая в методологической дискуссии «Рефлексология или психология» в 1929 г.: «Синтезируя материалы всех этих наук (перечислялись социология, физиология, эндокринология, биофизика, биохимия и др. - Н. Л.), рефлексология вскрывает законы возникновения и развития поведения в целом, в ее всеобщих связях и отношениях» (Осипова 1929: 16). Психолог А. Л. Шнирман вторит им: «В этом учении (рефлексологии. - Н. Л.) синтезирована вся предшествующая работа: многочисленные, тщательнейшие анатомо-ги-стологические изыскания, интереснейшие физиологические исследования, проведенные по методу экстирпации различных областей мозга у животных, работы в области экспериментальной психологии, исследования по новой методике сочетательно-двигательных рефлексов, коллективно-рефлексологический эксперимент, наблюдения над развитием младенца и, наконец, весь богатый клинический опыт» (Шнирман 1929: 95-96).

Трактовка и оценка рефлексологии В. М. Бехтерева как итога развития его взглядов на поведение личности и, следовательно, на предмет науки о поведении, сложилась в советской науке еще в 30-х годах XX в. в результате дискуссии с «механистами», как называли естествоиспытателей, ориентированных на естественнонаучный материализм. Эта критика полностью отрицала какой-либо позитивный смысл в рефлексологии. Более того, она, следуя идеологическим установкам того времени, приписывала рефлексологии реакционный характер. С тех пор сложился стереотип по отношению к рефлексологии, который, даже будучи смягченным по сравнению с оценками 30-х годов, не усматривает в ней уникальный опыт синтеза знаний о человеке, первого в XX столетии. Новое осмысление психологического наследия В. М. Бехтерева, завершившегося рефлексологией, - самостоятельная трудная задача; ограничимся анализом того, в какой форме Бехтерев осуществил задуманный синтез и почему этот опыт, несмотря на искренние декларации и гигантский труд, все-таки не увенчался успехом.

Зрелая рефлексологическая доктрина В. М. Бехтерева представляет собой опыт теоретического обобщения на основе понятия энергии и рефлекторного принципа. Смысл этого обобщения автор находил в том, чтобы «выдвинуть» человеческую личность в мировое целое, или в «мировой процесс», т. е. определить место личности, а вместе с ней и невропсихики, проявляющейся в поведении, во всеобщей взаимосвязи явлений материального мира. Такая постановка вопроса - несомненное достижение Бехтерева и соответствует материалистическому пониманию психики7.

Удалось ли В. М. Бехтереву справиться с поставленной задачей выдвижения личности в мировое целое? Для Бехтерева мировой процесс -это бесконечный круговорот энергии, который захватывает и невропсихику. Последняя - звено в этом процессе, ее природа энергетическая и родственна всему остальному миру, «посюсторонняя»8. Мировой процесс охватывает все сущее - космические, биологические, социальные явления. В этом рефлексология созвуч-

7В книге «Бытие и сознание» (Рубинштейн 1957) примечателен ее подзаголовок - «О месте психического во всеобщей взаимосвязи явлений материального мира». Не правда ли, он созвучен приведенной формулировке Бехтерева? Представления В.М.Бехтерева о мировом процессе, как можно предполагать, испытали влияние идей философа В. С. Соловьева -современника В.М.Бехтерева. Перекличка столь разных русских мыслителей - пример благотворности разнообразия научной и культурной среды.

на «русскому космизму», общему умонастроению таких современников В.М.Бехтерева, как В.И.Вернадский, К.Э.Циолковский,

A. Л. Чижевский9, с одной стороны, В. С. Соловьев, Н. Ф. Федоров, Н. А. Бердяев -с другой. Рефлексология - дитя своего времени, и она несет на себе его печать.

Рефлексология опиралась на естественные науки и перерастала в натурфилософию. Согласно рефлексологической теории Бехтерева, невропсихика представляет собой модификацию мировой энергии, ее частную форму, причем психическое есть субъективное, а поведение - объективное проявление невропсихики. Поскольку энергия подчиняется общим для всего мироздания законам, постольку и невропсихика, а следовательно, и поведение, подчиняются им. Бехтерев сформулировал и описал двадцать три так называемых мировых закона, действующих в природе, обществе и в поведении отдельной личности. В частности, законы сохранения, тяготения, отталкивания, инерции, индивидуальности и др. На основе аналогий Бехтерев объединял под эгидой мирового закона самые разные явления. По закону тяготения якобы происходит положительный таксис, с одной стороны; а с другой - образование центров цивилизации. При этом сущность и специфика разнородных явлений упускалась из виду, что означало редукционизм и механицизм рефлексологии. Эти коренные пороки рефлексологии были подмечены критиками слева и справа (Невский 1925; Челпанов 1925, 1926 и др.). Хотя сам В.М.Бехтерев, разъясняя свою позицию, утверждал, что вовсе не отрицает специфики социальных законов, а лишь акцентирует их всеобщность, на деле редукция к механическим законам имела место в рефлексологии.

В концепции Бехтерева понятие энергии противопоставлялось понятию материи. Для Бехтерева материя тождественна веществу, поэтому он допускал формулировки, дающие основание обвинять его в идеалистическом энергетизме. Эти обвинения, типичные для критики 1930-1950-х годов, в наше время вызывают сомнение. Из всего контекста рефлексологии и из разъяснений автора становится ясным, что энергетизм у Бехтерева был формой материалистического монизма. Вопрос о месте понятия энергии в психологической теории и на сегодняшний день является дискуссионным. Есть основания полагать, что это понятие применимо для характеристики

9А.Л.Чижевский в книге «Земное эхо солнечных бурь» сообщал о поддержке

B. М. Бехтеревым его теории о космических влияниях на жизнь человека и общества (Чижевский 1976).

психического, и потому закономерен поиск энерго-информацион-ных соотношений в психике (Веккер 1974-1981; Веккер, Палей 1971; Палей 1971; Палей, Гербачевский 1972).

Вторым обобщающим понятием в концепции Бехтерева, наряду с энергией, является рефлекс - частный случай энергетических преобразований. Невропсихика - центральное звено рефлекса, поведение и психическое (переживание) - его эффекты. Бехтерев сводил к рефлексам не только отдельные реакции, но и сложные формы поведения, даже творчество (Бехтерев 1924; 1924а). По-своему последовательно, но весьма упрощенно он определяет творчество как «ряд рефлексов, сцепленных друг с другом для достижения определенной цели… » (Бехтерев 19266: 228).

Понятие рефлекса позволяет охватить только один, хотя и важный аспект личности (поведения, психики), а именно связь психического с физиологическим. Сказать о личности и ее поведении, что все это рефлекторные явления, в определенном смысле допустимо, но совершенно недостаточно. Ограничение понятия личности рефлекторными механизмами представляет собой натурализацию ее природы, что дало основание критикам говорить о «грубо биологи-заторской бехтеревщине» (Итоги дискуссии 1931: б)10.

Однако, как мы уже отмечали, натурализация личности сочеталась у Бехтерева с ее социологизацией. Он подчеркивал социальную обусловленность поведения личности, зависимость ее формирования от общественных условий. Социальный мир рассматривался как особая среда, по отношению к которой осуществлялась рефлекторная деятельность личности. Взаимосвязь социального и биологического в человеке - вечная проблема психологии и всего человекознания. Рефлексологическая трактовка ее такова, что эти два начала рядополагаются и как бы дополняют друг друга, взаимодействуя лишь внешним образом.

С Бехтеревым произошло то, что случается с оригинальными, по-новому мыслящими учеными. Естественное стремление быть последовательным в своей теории, увлечение главной идеей приводит к определенным методологическим перекосам. У Бехтерева есте-

10 Рефлексологи-ортодоксы еще более огрубили рефлексологию Бехтерева. Чего стоят такие суждения, как, например, «сознание не существует как реальность, это понятие…» (Сорохтин 1929), или «сознание есть не более как интроспективное выражение физиологических процессов, протекающих по своим собственным законам, пускай сложным, но все же вполне материальным» (Черановский 1928: 201-202).

ственнонаучное понятие рефлекса было возведено в ранг чуть ли не философской категории, призванной объяснить всю сложность человека-личности и его поведения, включая творчество.

Пафос объективизма привел его к фактическому игнорированию роли сознания в организации поведения личности, с одной стороны, и к сведению психики к субъективному переживанию, с другой. Диалектика общего и особенного «мировых законов», социального и биологического в человеке, субъективного и объективного в личности, детерминированного и свободного в ее поведении оказалась нераскрытой в рефлексологии.

Второй причиной неудачи рефлексологии как синтеза знаний о человеке была недостаточная зрелость конкретных наук о человеке. В начале XX в. уже можно было ставить задачу синтеза знаний в этой области, но решить ее - нет. Слишком молоды были такие важные науки о человеке, как социология, генетика, биохимия, физиология высшей нервной деятельности. Предстояло пройти большой путь развития самой психологии, которая более других конкретных наук способна играть роль связующего звена между всеми отраслями человекознания.

Наконец, во времена В.М.Бехтерева не было особых методологических средств для конкретно-научного синтеза разнородных знаний о человеке. Еще не развиты были комплексный и системный подходы как интегрирующие стратегии познания. Только зарождалась теория систем. Не существовали кибернетика, теория информации, синергетика, которые имеют переходный характер от конкретных наук к философии и служат междисциплинарному синтезу. Важные шаги к формулированию общенаучных закономерностей организации сложных объектов и их функционирования были сделаны самим Бехтеревым и его сотрудниками11. Теоретические построения Бехтерева предвосхитили открытие общих законов структуры, функционирования, развития систем разной ма-

пТак, сотрудник Института мозга врач Н.А.Белов еще в 1918 г. ознакомил В. М. Бехтерева со своей работой «Основы общей механики жизненного процесса», в которой излагал идеи об организме как системе с саморегуляцией на обратных связях (Белов 1922). Бехтерев одобрил эти идеи и разработки, которые в наше время признаны существенным вкладом в развитие системных представлений в естествознании. Как отмечается в «Истории философии в СССР», Н. А. Белов «в более явной и четкой форме, нежели Сеченов, выдвинул идею обратной связи («параллельно-перекрестной»), которая обеспечивает устойчивость организма» (История философии 1985: 698; о работах Н. А. Белова см.: Петрушенко 1968).

териальной природы, законов, которыми занимается современная системология.

Судьба рефлексологии известна. Если в начале и середине 1920-х годов рефлексология пользовалась большим авторитетом в научной среде и в других слоях общества (ее изучали в вузах и в кружках), то в конце десятилетия она потеряла сторонников даже среди учеников В. М. Бехтерева. Под политическим и идейным воздействием марксизма и по мере развития психологического знания она уступила место новым психологическим теориям, построенным на принципах отражения, личностного подхода, сознания и деятельности, развития, на основе принципа детерминизма, по-новому осмысленном.

Теперь, спустя столетие, можно сказать, что в целом объективная психология-рефлексология Бехтерева оказалась тупиковой ветвью психологии, но тем не менее оставила глубокий след в науках о психике и человеке. В рамках рефлексологии были проведено большое количество конкретных исследований, в том числе по общей, возрастной, социальной, юридической, сравнительной психологии, психологии труда. Среди конкретных научных достижений В. М. Бехтерева и его школы историки психологии называют открытие волосковой, вибрационной, вестибулярной чувствительности, влияние общения на психические процессы, а также ряд перспективных психологических идей, в частности идеи о речи как символических рефлексах, настройке органов чувств для формирования образов, молекулярных основах памяти, перцептивных действиях, связи внимания с потребностями и др. В.М.Бехтерев сделал чрезвычайно много для развития наук о человеке, его мозге и психике и навсегда вошел в историю отечественной и мировой психологии.